Согласно недавнему сообщению агентства Reuters, компания Japan Nuclear Fuel Ltd (JNFL) все еще надеется завершить строительство давно отставшего от графика японского перерабатывающего завода «Роккашо» в первой половине 2024 финансового года (т.е. в апреле-сентябре 2024 года). Строительство завода, который будет перерабатывать отработанное ядерное топливо существующих электростанций, отделяя плутоний для использования в качестве реакторного топлива, отстает от графика уже более чем на 25 лет, и есть основания полагать, что это новое заявление — всего лишь выдача желаний за действительность, и все закончится очередной отсрочкой.
Одно из указаний на дальнейшие возможные задержки: 28 сентября 2023 года Наохиро Масуда, президент JNFL, заявил, что проверку безопасности перерабатывающего завода, проводимую Управлением по ядерному регулированию Японии, будет сложно завершить к концу 2023 года. Тем не менее, он настаивал на том, что компания все еще может уложиться в 2024 год.
Вот краткая история ключевых событий прошлого, из-за которых завершение строительства завода в 2024 году кажется маловероятным:
- 1993: Начало строительства.
- 1997: Первоначальная цель завершения строительства.
- 2006-2008: Проведены горячие испытания, выявившие технические проблемы с процессом витрификации отходов, образующихся при переработке ОЯТ.
- 2011: Авария на атомной станции «Фукусима-1».
- 2012: Вводятся новые стандарты регулирования безопасности.
- 2022: Срок завершения строительства перенесен на июнь 2024 года. Этот перенос сроков стал 26-м по счету для проекта «Роккашо».
Почему так много переносов? По всей видимости, существует как минимум пять причин, по которым откладывается строительство завода в Роккашо. Во-первых, компании JNFL не хватает соответствующего опыта для управления таким технологически сложным и опасным проектом, который принадлежит девяти атомным компаниям, а также всем другим крупным компаниям, связанным с атомной энергетикой в Японии. Большинство топ-менеджеров компании представляют компании-акционеры (особенно коммунальные) и не обязательно являются экспертами в области переработки отработанного ядерного топлива.
Во-вторых, технологии, используемые на заводе, были получены от различных компаний и учреждений. Поэтому управление проектом является технически сложным.
В-третьих, процесс лицензирования безопасности ядерных установок после аварии на АЭС «Фукусима» гораздо более строгий, чем до аварии. Например, Управление по ядерному регулированию Японии заявило компании JNFL на своем заседании 25 ноября 2023 года:
«JNFL должна немедленно внести улучшения, поскольку очевидно, что JNFL не понимает содержание разрешения достаточно хорошо, чтобы подтвердить адекватность конструкции объектов на площадке, и не посещала площадку».
В-четвертых, финансовые издержки JNFL, связанные с отсрочкой, покрываются потребителями коммунальных услуг, поскольку коммунальные услуги должны ежегодно выплачивать «плату за переработку», основанную на отработанном ядерном топливе, произведенном в течение этого года, независимо от того, работает перерабатывающий завод или нет. Система, по которой Организация по ядерной переработке Японии определяет размер платы за переработку, непрозрачна.
В-пятых, проекту не хватает независимого надзора. Несмотря на то, что оценка стоимости строительства и эксплуатации завода «Роккашо», проведенная компанией JNFL, увеличилась в несколько раз, независимый анализ третьей стороной не проводился. Одна из причин заключается в том, что некоторые акционеры сами являются подрядчиками, работающими на заводе, и у них нет стимула тщательно изучать причины роста затрат или бессрочного продления проекта строительства.
После стольких отсрочек есть основания сомневаться в том, что завод вообще будет работать, но правительство и коммунальные службы продолжают настаивать на том, что завод скоро откроется. Даже если «Роккашо» будет работать, он может столкнуться с теми же проблемами, что и британский завод – опыт переработки отработанного ядерного топлива из водо-водяных энергетических реакторов хорошо описан в книге «Бесконечные неприятности: Британский завод по регенерации ОЯТ».
Почему Япония сохраняет приверженность переработке? Несмотря на серьезные и давние проблемы, с которыми столкнулся (и продолжает сталкиваться) завод «Роккашо», японские регулирующие органы и операторы атомных станций упорно продолжают реализацию проекта. На это есть четыре причины:
Управление отработанным топливом. В настоящее время большая часть отработанного ядерного топлива Японии хранится в охлаждающих бассейнах АЭС. Но вместимость бассейнов ограничена, а бассейн для отработанного топлива «Роккашо» емкостью 3 000 тонн уже почти заполнен. Поэтому атомщики должны начать эксплуатацию «Роккашо», если они не смогут создать дополнительные мощности по хранению отработанного ядерного топлива на территории завода или за ее пределами. Хранилище отработанного ядерного топлива в Муцу является кандидатом на создание дополнительных мощностей, но из-за опасений, что отработанное ядерного топливо может остаться там навсегда, город Муцу отказывается принимать ОЯТ, пока не заработает перерабатывающий завод «Роккашо». Проектная мощность завода «Роккашо» составляет 800 тонн отработанного топлива в год.
Правовые и институциональные обязательства. Согласно японским правилам в области ядерной энергетики, предприятия должны указать «метод окончательной утилизации» отработанного ядерного топлива. Закон о регулировании ядерных материалов и ядерных реакторов гласит, что «при подаче заявки на лицензирование реактора операторы должны указать метод окончательного захоронения отработанного ядерного топлива» (статья 23.2.8). Кроме того, существовало положение о том, что «метод утилизации» должен соответствовать реализации государственной политики, в которой в качестве метода утилизации указывалась переработка. Хотя это положение было исключено при пересмотре закона в 2012 году после аварии на АЭС «Фукусима», Закон об окончательном захоронении радиоактивных отходов высокого уровня активности по-прежнему запрещает прямое захоронение отработанного ядерного топлива. Кроме того, Закон о плате за переработку 2016 года юридически обязывает коммунальные предприятия ежегодно вносить плату за переработку всего произведенного отработанного ядерного топлива, поскольку в своих заявках они указали, что «методом окончательного захоронения» их отработанного ядерного топлива будет переработка.
Обязательства перед принимающими муниципалитетами. Атомные компании обязались — хотя и негласно — перед населенными пунктами, в которых расположены АЭС, что они будут вывозить отработанное ядерное топливо на перерабатывающие заводы, поскольку это является национальной политикой. Отдельно компания JNFL подписала соглашение с деревней Роккашо и префектурой Аомори, в котором говорится, что если перерабатывающий завод в Роккашо столкнется с «серьезными трудностями», будут рассмотрены другие меры, в том числе возврат отработанного ядерного топлива, хранящегося в Роккашо, обратно на АЭС.
Однако местные органы власти, на территории которых расположены атомные электростанции, не были вовлечены в эту сделку. Поэтому они могут просто отказаться принимать отработанное ядерное топливо из Аомори. На самом деле, после аварии на АЭС «Фукусима», когда правительство Японии рассматривало возможность внесения изменений в политику ядерного топливного цикла, чтобы включить «вариант прямого захоронения» отработанного ядерного топлива в глубоком подземном хранилище, совет деревни Роккашо (по кулуарному предложению тогдашнего президента компании JNFL Йошихико Каваи) выступил с решительным заявлением, в котором просил «сохранить нынешнюю политику ядерного топливного цикла».
В заявлении говорилось, что в случае изменения политики Японии в области топливного цикла Роккашо откажется принимать отходы от переработки японского отработанного ядерного топлива в Великобритании и Франции; потребует вывоза отходов переработки и отработанного топлива, хранящихся в Роккашо; больше не будет принимать отработанное ядерное топливо; и потребует компенсации за ущерб, причиненный изменением политики.
Институциональная и бюрократическая инерция. В Японии бюрократы сменяются на новых должностях каждые два-три года и не желают рисковать, меняя существующую политику. Поэтому они склонны придерживаться принятых ранее обязательств. Институциональная инерция усиливается по мере того, как проект становится масштабнее. Проект по переработке в Роккашо — один из крупнейших проектов, когда-либо реализованных в Японии. Поэтому изменить проект очень сложно.
Окажет ли реальное влияние новая политика Японии по сокращению плутония? В 2018 году Комиссия по атомной энергии Японии объявила о новой политике «Основные принципы утилизации плутония». Согласно новой политике, комиссия предложила, чтобы Япония сократила свои запасы выделенного плутония, начиная с обязательства не увеличивать их, и чтобы переработка осуществлялась только при наличии надежного плана по использованию выделенного плутония.
Эта политика направлена на то, чтобы хотя бы начать решать проблему огромных запасов плутония, накопленных Японией как на европейских предприятиях по разделению (около 36,7 тонны), так и в самой Японии (10,5 тонны), в расчете на широкое использование плутония для заправки ядерных реакторов, что до сих пор не осуществилось. В сочетании с новым законом о сборе за переработку новая политика в отношении плутония дает правительству Японии законные полномочия контролировать темпы переработки ОЯТ.
Однако пока неясно, как будет реализовываться «политика сокращения». Она не является юридически обязывающим документом, и не было введено никаких нормативных актов для контроля за переработкой ОЯТ. Коммунальные предприятия должны представить конкретные планы по использованию плутония на рассмотрение Комиссии по атомной энергии Японии до начала переработки своего топлива. Но комиссия может лишь дать рекомендации правительству относительно достоверности этих планов, что вызывает вопросы о том, приведет ли эта политика к устойчивым изменениям в деятельности по переработке ОЯТ. Аналогичное «бумажное правило» в отношении плутония существует с 2003 года.
Выход. Япония может избавиться от проблем с переработкой и плутонием несколькими способами. Все они предполагают значительные изменения в политике:
Найти дополнительные мощности для хранения отработанного ядерного топлива, на площадке или за ее пределами. Местные жители могут с большей готовностью согласиться на хранение отработанного ядерного топлива в сухих бочках на площадке, если им скажут, что это безопаснее, чем хранение отработанного ядерного топлива в бассейне. Например, префектура Сага и город Генкай, где расположена АЭС «Генкай» компании Kyushu Electric, согласились разместить у себя сухое хранилище, начиная с 2027 года. Принимающие муниципалитеты могут захотеть получить гарантии того, что отработанное ядерное топливо будет вывезено по истечении определенного срока хранения. Такую гарантию может дать центральное правительство.
Внести поправки в закон об окончательном захоронении высокоактивных радиоактивных отходов. Поправка может разрешить прямое захоронение отработанного ядерного топлива в глубоком подземном хранилище. Это обеспечит большую гибкость в обращении с отработанным ядерным топливом и упростит для муниципалитетов размещение промежуточных хранилищ отработанного ядерного топлива.
Внести поправки в закон о плате за переработку ОЯТ и закрыть «Роккашо». Поправка к закону о плате за переработку могла бы позволить правительству использовать средства на переработку ОЯТ для реализации плана по закрытию перерабатывающего завода «Роккашо». Такой план мог бы включать выплату долгов JNFL, возникших в ходе реализации проекта «Роккашо», и средства на временное хранение ОЯТ в сухих хранилищах. Это позволило бы правительству Японии окончательно завершить проект перерабатывающего завода «Роккашо», преследуемый проблемами.
Тацудзиро Судзуки (Bulletin of the Atomic Scientists)