В Санкт-Петербурге состоялась презентация нового доклада «Беллоны», посвященного опыту европейских стран и России в обращении с радиоактивными отходами (РАО). В первую очередь внимание было уделено роли общественности в этом нелегком деле. Один из важнейших выводов исследования заключается в том, что еще раз подтверждено: не существует технологий, обеспечивающих безопасное длительное (на тысячелетия) захоронение высокоактивных РАО.
Участники проекта, представляющие неправительственные организации, а также подразделения «Росатома» посетили несколько государств Евросоюза, в которых остро стоит проблема обращения с высокоактивными радиоактивными отходами (РАО). Это Германия, Швеция, Финляндия и Франция. Данные, собранные в этих странах сравнивались с российскими, в результате чего появился доклад «Обращение с РАО в некоторых странах ЕС и в России. Гражданское участие». В нем содержится очень богатая «пища для размышлений» о том, как Россия повторяет ошибки других стран, и как наша страна может избежать их путем адаптации и использования чужого печального, но полезнейшего опыта.
Сегодня в мире накоплено около 250 млн куб. м твердых РАО и неопределенное количество жидких. При этом каждая страна решает проблемы, связанные с РАО самостоятельно. Кто как может.
Для захоронения высокоактивных РАО и ЯО разные страны используют различные геологические структуры, которые им кажутся наиболее «безопасными». Глины используются во Франции, Бельгии, Швейцарии. Германия предпочитает соляные пласты, а Швеция и Финляндия – кристаллические породы. В США исследуется возможность захоронения РАО в буровых скважинах на глубине 3-5 км. В качестве альтернативы глубинному захоронению также предлагают – в Нидерландах – приповерхностное хранение в надежде на то, что вскоре появятся новые технологии обращения с отходами.
То есть, как подчеркнул один из участников проекта, Андрей Ожаровский, становится окончательно ясно, что в мире нет технологий безопасного захоронения высокоактивных РАО. Более того, также отсутствует единое мнение на межгосударственном уровне относительно того, какая геологическая структура лучше подходит для строительства ядерного могильника.
«Но основное внимание мы уделяли не технологиям, а тому, как общество пытается найти подходы к решению проблемы. При том, что есть обоснованные мнения, решения не существует в принципе. Для меня, к примеру, стало сюрпризом, что само обсуждение методов обращения с РАО в отличие от России проходит на национальном уровне. У нас же это спускается на муниципальный уровень, где никто не в силах противостоять такого рода государственным программам. Мы еще раз осознали опасность закрытости фонда обращения с РАО. К примеру, Швеция контролирует пополнение и расходы этого фонда, и часть денег оттуда идет на поддержание независимой науки и муниципалитетов, которым это позволяет формулировать свою позицию и контролировать деятельность атомных корпораций. Мы также увидели преимущества разделения структуры, которая нарабатывает РАО и структуры, которая отвечает за их захоронение», – рассказал Андрей Ожаровский.
Как подчеркивается в докладе, национальное законодательство посещенных в рамках проекта стран, равно как и Конвенция ЕЭК ООН «О доступе к информации, участии общественности в принятии решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды» (Орхусская конвенция), предполагают не только информирование общественности о проектах, касающихся РАО, но и гарантируют ее участие в принятии решений. Однако, не смотря на это, общественности все же не всегда удается это делать в полной мере. И здесь еще есть над чем работать.
«Непонятно, насколько «Росатому» интересен международный опыт. Его руководство часто говорит, что там другое законодательство, поэтому их опыт малоприменим. Но ведь законы пишут люди. Люди имеют свойство ошибаться. Мировой опыт позволяет нам переосмыслить практику, исправит ошибки. Многое из того, что там делается у нас не запрещено. Почему бы не использовать это?» – подытожил свое выступление Ожаровский.
Другой участник проекта, Андрей Талевлин, представляющий движение «За природу» (Челябинск) обратил внимание на юридическую часть проблемы: «Интересно было посмотреть, как развивалось законодательство, которое является квинтэссенцией политики – в данном случае государственной политики по обращению с РАО. Я вижу повторение тех же ошибок, которые допустили и с которым боролись в других странах. Хотя, может быть, это естественно – нам надо пережить этот этап. Мы видим, что законодательство по ядерной энергии зарождалось там в 50-е годы. Тогда все это было прерогативой государства, все было секретно. О демократическом подходе трудно было говорить. К 60-м годам прошлого века ситуация начала меняться. В сектор пришел частный бизнес, начался процесс допуска общества к принятию решений. Закон об использовании атомной энергии там принимался давным-давно, а у нас только в 1996 году. К 2000-м годам началось проникновение частного бизнеса в отрасль. Совсем недавно появились позитивные изменения в доступе общественности к принятию решений. То есть мы повторяем путь других стран. И этот процесс неизбежен. Поэтому иностранный опыт очень полезен. Важно знать, как действует право вето муниципалитетов при решении вопроса о размещении объектов РАО. Как формируются общественные советы. Как обеспечивается прозрачность деятельности от финансирования до обращения с РАО. Какие права есть у региональных властей. Для нас это важнейший вопрос – я анализировал соответствующее региональное законодательство России, и оказалось, что оно очень слабое в этом плане, хотя все опасные объекты находятся как раз в регионах. Очень важно понять, как право вето региона влияет на учет интересов и государства, и муниципалитета, и населения».
Александр Колотов, представляющий в проекте красноярскую организацию «Плотина.Нет!» подчеркнул: «Мы приняли обращение в адрес правительства и «Росатома», где требуем изменений «правил игры» в деле захоронения РАО. Мы настаиваем, что должно появиться законодательство, регламентирующее общественное участие в контроле над захоронением РАО. Мы считаем необходимым менять стандарты и законы, для того чтобы ликвидировать проблему необратимости проектов в этой области. Мы не можем позволить себе принять на себя ответственность за необратимые проекты, которые будут влиять на будущие поколения. Должна быть возможность оперативного отказа от проектов, опасность которых получает подтверждение».
В качестве одной из основных мер для достижения данной цели Колотов предложил вывести из структуры «Росатома» национального оператора по обращению с радиоактивными отходами – ФГУП «НО РАО».
«Это сложно, но это цель, к которой мы должны идти, – считает он. – Мы настаиваем, что национальный оператор должен быть под общественным контролем. Мы будем требовать принятия специального, отдельного положения об общественном контроле в атомной отрасли, так как в ней очень много специфики. Нам нужно гораздо больше активности со стороны депутатов на муниципальном и региональном уровнях».
Подводя итоги презентации доклада, председатель правления ЭПЦ «Беллона» Александр Никитин сказал: «Важная вещь – независимое научное сопровождение проектов обращения с РАО, которое есть в западных странах, и с которым довольно сложно в России. К примеру, в Швеции в 1992 году правительство создало Национальный совет Швеции по ядерным отходам (The Swedish National Council for Nuclear Waste (Kranafallsradet). Это группа ученых в области естественных наук, технологий, гуманитарных и социальных наук, которая финансируется правительством Швеции и исследует проблемы, связанные с ядерными отходами и выводом из эксплуатации и демонтажем ядерных объектов. Совет дает рекомендации для правительства, муниципальных властей, которые воспринимаются как истина, так как совет не зависит ни от кого и отвечает за свои выводы. Его данным доверяют НПО, СМИ. Доверяют его данным о множественных неопределенностях и рисках, которые не позволяют гарантировать безопасность захоронения РАО на длительный срок. В России тоже есть наука, которая оценивает проблемы обращения с РАО. Она формально находится в рамках Российской академии наук, но финансируется «Росатомом». В этой ситуации говорить о непредвзятых исследованиях сложно. Как принимать решения, если не уверен в данных, на которых это решение должно основываться?».
Для России, где накоплено около 500 млн куб. м РАО, в некоторых районах ситуация приближается к критической. Поэтому представляется разумным максимальное изучение мирового опыта и применения его с учетом российской специфики. При этом нужно подчеркнуть еще раз, обязательно соблюдение отработанного во многих странах механизма учета общественного мнения, механизма широкого участия в принятии решений представителей законодательной власти всех уровней, а также неправительственных организаций.