О том, правда ли, что в Крыму существует захоронение радиоактивных отходов, узнавал корреспондент «АиФ-Крым»:
Существование и местонахождение «объекта М», что в Ленинском районе, за посёлком Багерово, у границы Караларского природного парка в Крыму, давным-давно не является секретом. Если сравнивать с украинскими временами, то невысокий холм, поросший степными многолетниками, пожалуй, находится под присмотром. Вместо покосившейся ограды из «колючки» — основательный забор, домик для охраны.
Охрана, к слову, из местных жителей. У них нет специальной подготовки для охраны этого спецобъекта, для предотвращения несанкционированного доступа к опасному участку в их распоряжении только собаки. Зарплату им платят военные из части, расположенной в поселке Приморский под Феодосией. Что же именно они там охраняют?
Государственное дело
Объект «М» имеет в длину 90 м, средняя ширина могильника — 20 м, глубина — 4,3 м. Площадь составляет 1800 кв.м. Обваловка была выполнена незагрязнённым грунтом из ближайших окрестностей. Под днищем могильника расположено три природных защитных экрана в виде горизонтов глин. Ближайший выход подземных вод находится на расстоянии около 1,4 км.
В 1946-1947 годах на Керченском полуострове случилось массовое исчезновение… сёл и деревень. Они обезлюдели после депортации, и оставшихся жителей стали переселять. А сами населённые пункты официально упразднять. И образовалась внушительная территория для, так сказать, государственных нужд. В августе 1947 года у посёлка Багерово на Керченском полуострове был создан полигон №71, его задачей стали авиационное обеспечение проведения воздушных ядерных испытаний и отработка средств доставки ядерных зарядов. Это был внеклассный аэродром, на котором могли приземляться самолеты всех типов. Позже там построили запасную взлетно-посадочную полосу для космического корабля многоразового использования «Буран».
Уже к 1949 году полигон представлял собой воинское соединение, в который кроме штаба, научно-испытательных отделов, тыловых и обеспечивающих подразделений, входили 3 авиаполка. Здесь проводятся летно-баллистические испытания макетов первых образцов атомных бомб.
А в августе 1949-го, вспоминает ветеран 71-го полигона ВВС СССР Николай Щербаков, ночью его с сослуживцами посадили в товарный вагон и куда-то повезли. «Мы оказались в Казахстане, нас высадили неподалеку от Алма-Аты, погрузили в автомобили и вывезли в чистое поле, — говорит Щербаков. — Разбили палатки, обустроились. Рано утром 29 августа нас подняли рано утром и без завтрака повезли на аэродром, где стояли наши истребители. Мы их расчехлили, начали готовить к вылету, причем, с летчиками нам общаться не разрешали, никто не знал, что готовится. Меня механик попросил что-то сделать, я взял в руки паяльник, подошел к шасси – и увидел слева вдалеке ярчайшую молнию, а потом услышал сильнейший как бы электрический треск. И потом начал подниматься гриб…».
Это был первый ядерный взрыв в Советском Союзе. В следующие 13 лет, до введения моратория на ядерные испытания, 71-й полигон обеспечил 178 воздушных ядерных взрывов. У каждого служащего был свой круг обязанностей: одни летчики сбрасывали бомбы, другие – пролетали после взрыва прямо сквозь «ножку» ядерного гриба, чтобы затем по осевшим на фюзеляже радиоактивным продуктам взрыва специалисты проводили радиохимический анализ.
«К облаку мы подходили через 10-15 минут после взрыва, — рассказывает ветеран 71-го полигона ВВС СССР Николай Сабуров. — Внутри страшно трясло, пилот зажимал штурвал между коленями, чтобы удержать машину. А потом самолет вдруг выбрасывало из облака. Смотрим, сколько рентген удалось собрать: если меньше 50, то приходилось повторять маневр и снова лететь внутрь облака».
По возвращению на полигон одежду летчиков сжигали, фюзеляжи, взяв с них пробы, поливали из шлангов. Вода уходила в землю.
Но и после моратория землю багеровского полигона не избавили от «орошения» радиоактивными веществами. Бывший старшина полигона Филипп Стрижов вспоминает, как начиная с 50-х годов, там проводили испытания жидких боевых радиоактивных веществ. «Испытывали противопехотные так называемые «грязные бомбы». Это была наша «цель №2». С высоты 10 километров в заранее обозначенный квадрат сбрасывали капсулы с жидкими радиоактивными веществами, которые при ударе об землю взрывались и распыляли отраву по траве. Так вот, после сброса этих бомб мы в сопровождении солдат и двух лаборанток в костюмах химзащиты выходили на квадрат и делали замеры, составляли радиоактивную карту местности. Затем все эти костюмы зарывали в карьере. А в конце всех мероприятий похоронили и грузовик, на котором все это вывозили на карьер».
Кроме того, на «цель №1» сбрасывали магнитные бомбы. Для пилотов на земле «рисовали» мишени – 50-метровые кресты, которые, кстати, до сих пор видно из космоса. Кресты выжигали в траве известью или огнеметами. По словам Филиппа Александровича, он заказывал десятки тонн извести. А затем на готовые мишени стягивали списанную технику, к которой бомбы и примагничивались.
Кто владелец?
Вот такая богатая биография у полигона. В 1998 году воинскую часть под Багерово расформировали и аэродром пришел в запустение вместе со всей инфраструктурой. Бетонные плиты взлетно-посадочной полосы продали строительной фирме, которая вывезла их, часть продала, а часть использовала для строительства нескольких зданий в Керчи. Остовы военных построек разрушаются под воздействием дождей и ветра.
При Украине могильник охраняли военные, прикомандированные к Феодосийской бригаде ПВО. Кроме того, за ним наблюдали специалисты научно-технического центра по дезактивации и комплексному обращению с радиоактивными отходами. Уже тогда они писали: «Основной потенциальной угрозой утечки радионуклеидов из могильника является несанкционированное проникновение посторонних в захоронение. Снятие охраны объекта «М» даже на одну неделю чревато вероятностью раскапывания могильника металлодобытчиками. При полевых работах на объекте «М» неоднократно приходилось наблюдать перемещение по территории полигона мобильных групп «копачей» с шанцевым инструментом… Несанкционированное проникновение в могильник с целью извлечения цветных металлов может привести к выплеску радионуклеидов в окружающую среду».
Последнее исследование могильника специалистами НТЦ КОРО датируется 2004 годом. В общем-то, выводы экспертов можно выразить известной пословицей о том, что не надо будить лихо, пока оно тихо. Грамотно сооружённый могильник никаких неприятностей не доставлял в прошлом, главное — уберечь его от копателей и людей, привлечённых фантастическими слухами о том, что под холмом якобы спрятаны ценная аппаратура и чуть ли не самолёты.
Несмотря на активную разработку карьеров для нужд трассы «Таврида», информации о нынешней ситуации с радиоактивным фоном в районе полигона в открытых источниках нет. Интересно, что и официального хозяина — тоже. Украинский госакт на землю был выдан в 2000-х на несуществующую уже воинскую часть. Согласно кадастровой карте, бывший полигон расположен на свободном участке, то есть, никто им не владеет и никакого назначения у этой земли нет. Правда, по словам местных жителей, примерно раз в год сюда наведываются бойцы полка радиационной, химической и биологической защиты и делают замеры почвы, воды и воздуха.