Десять лет назад «Радон» вошел в «Росатом», а в 2018 году был назначен отраслевым оператором по ядерному наследию. У предприятия 22 производственные площадки от Кольского залива до Дальнего Востока. Обозреватель издания «Страна Росатом» отправился на историческую площадку под Сергиевым Посадом и узнал, что «кашу» там превращают в «пирожки», когда и зачем целиком закатали в бетон две легковушки и почему рублевые купюры стали радиоактивными:
Стратегический объект
Когда в начале 1960‑х по распоряжению Совета Министров СССР подбирали место для первого в Центральной России пункта хранения радиоактивных отходов (РАО), рассматривали несколько вариантов. Решающим доводом в пользу высочайшей точки Клинско-Дмитровской гряды в двух десятках километров от Загорска (ныне Сергиева Посада) стали оптимальные геологические условия, прежде всего мощный моренный грунт с 70‑метровым слабопроницаемым глиняным пластом, изолирующий водоносные горизонты от всех поверхностных загрязнений.
На 36 га зоны контролируемого доступа (это чуть больше половины всего участка предприятия) размещены 50 хранилищ общей площадью около 4 га. Возводились эти объекты сообразно существовавшим в тот или иной момент нормам, правилам и научно-техническим представлениям об обращении с РАО, потому и выглядят по-разному. Одни заглублены в землю и зимой кажутся покрытыми сугробами живописными холмиками — под снегом не видна хитроумная система из 1,5‑метрового слоя глины и геомембран, препятствующих размыванию осадками бетонно-битумной кровли, растрескиванию от морозов и разрушению корнями растений. Другие хранилища — металлические павильоны ангарного типа, в отсеках которых в несколько рядов установлены контейнеры.
Заходим в самое современное — корпус под номером 103. Он спроектирован и сооружен в нынешнем веке по международной программе, в которой Россия участвовала с консорциумом предприятий в Испании, Германии, Франции и Бельгии. Видны уходящие вдаль штабеля стандартизированных упаковок с РАО: с одной стороны — металлические, полезным объемом 3 м3; с другой — железобетонные, вмещающие вдвое меньше, но с усиленной радиационной защитой.
По словам ведущего инженера производственно-технического отдела бюро технической подготовки производства Сергиево-Посадского филиала «Радона» Сергея Лащенова, это сооружение отвечает всем требованиям к пунктам финальной изоляции отходов. При необходимости его можно было бы использовать как место окончательного размещения РАО. Но сегодня такой сценарий не рассматривается. В соответствии с территориальной стратегией развития «Радона» подмосковная площадка станет одним из центров переработки РАО. Для этого примерно за два года построят технологический комплекс, под крышей которого разместится все основное оборудование.
Пока же установки находятся в разных производственных корпусах. Рядом с хранилищем 103 — корпус входного контроля и переупаковки. Поставляемые организациями первичные упаковки РАО (200‑литровые бочки и контейнеры разных типов) здесь со всех сторон тщательно обследуют гамма-спектрометром. Низкоактивные отходы фрагментируют и сортируют на горючие и негорючие. Последние прессуют, цементируют в монолитную массу с заполнением всех пустот и упаковывают в пригодные для длительного хранения контейнеры. На языке специалистов — кондиционируют.
Чем светился Сталин
Один из эффективных способов обращения с РАО — термическая переработка: небольшую часть улетучивающейся с газами радиации улавливают воздушные фильтры, основная часть оседает в золе (при сжигании) или образует стеклоподобные агрегации (при плазменной переработке). С золой и агрегацией поступают как с негорючими твердыми отходами. Печей на производстве две: новая плазменная «Плутон» — только для твердых веществ и «Факел» — еще и для жидких, например отработанного масла.
Есть и негорючие жидкие отходы. Так, в резервуарах одного хранилища накапливались вещества средней активности. 30 лет назад было решено зацементировать жидкость непосредственно в хранилище. Задача оказалась трудноосуществимой в техническом плане, содержимое превратилось в кашеобразную субстанцию с большой долей свободной жидкости. В таком виде она содержалась десятилетиями. За время нахождения «Радона» в контуре «Росатома» хранилище разгрузили: «кашу» превратили в «пирожки» (твердые кондиционированные брикеты в железобетонных контейнерах) и передали Национальному оператору по обращению с РАО.
С жидкими отходами работать не прекратили. На предприятиях они по-прежнему образовываются, их привозят спецтранспортом под Сергиев Посад, где выполняется очистка либо концентрирование с последующим цементированием на специальной установке.
«Когда объект создавали как центральную станцию по переработке и долговременному хранению РАО, в зону нашей ответственности включили столицу, Подмосковье и 10 прилегающих областей, — рассказывает Сергей Лащенов. — Финальная изоляция РАО не входит в сферу деятельности «Радона» с конца 1990‑х. Основные функции — переработка, кондиционирование и хранение РАО. Зона обслуживания территориально не ограничивается. В основном, конечно, работаем с предприятиями Московского региона, в первую очередь с крупными научно-исследовательскими институтами. Постоянными клиентами стали АЭС и другие объекты «Росатома».
За год сюда передают несколько тысяч кубометров отходов. Эпизоды приема экзотических РАО за 62‑летнюю историю можно буквально пересчитать по пальцам, это почти что легенды — впрочем, документально подтвержденные. В первые дни после чернобыльской катастрофы на контрольном пункте при въезде в Московскую область задержали две сильно фонившие легковушки — оказалось, гости из Припяти. Автомобили целиком похоронили, залив бетоном. Из Музея революции (сейчас Государственный центральный музей современной истории России) доставили портрет Сталина, по архивным данным, стоявший в кабинете личного секретаря вождя Александра Поскребышева. Как выяснилось, на полотне было много краски на радиевой основе — чтобы отец народов светился в темноте. А уже в новой истории пришлось утилизировать 50 тыс. рублей. Москвичка сняла деньги в банке и положила сверток в подушку. Через некоторое время решила замерить радиационный фон в квартире бытовым дозиметром и забеспокоилась. Банкноты оказались источником излучения: неведомая спецслужба (скорее всего, коммерческая) пометила их не йодом‑131, как положено, а долгоживущим изотопом.
Отложенное решение
Кардинального переустройства вхождение «Радона» в госкорпорацию не вызвало. Продолжается повседневная работа, наращивается технологический потенциал.
«Вон, видите стройку? — показывает Сергей Лащенов. — Новые очистные. В этом году введем в эксплуатацию». Перед стройкой — два пруда-отстойника, последовательно принимающие воду из ливневой и специальной канализационной систем. Мы заходим в корпус, где очищается вода. Множество разнообразных громадных емкостей — с напорными механическими, угольными и ионообменными фильтрами и аппаратами обратного осмоса. Для сброса стоков в водоотводный канал перед прудами-отстойниками установлены контрольные значения. Ну а предельно допустимые уровни годовых сбросов в приток Дубны речку Кунью и выбросов в атмосферу установлены в соответствии с разрешительной документацией надзорных органов. Фактическое воздействие при этом значительно ниже предельно допустимого.
Долгосрочная перспектива старых хранилищ твердых отходов пока неясна. Дело в том, что почти одновременно с передачей объекта «Росатому» вышли два постановления правительства, очертившие контуры системы обращения с РАО и определившие, в частности, такие ее субъекты, как удаляемые отходы и особые (если упрощенно, это такие субстанции, которые безопаснее не трогать, чем перемещать и вообще что-либо с ними делать).
«Была проведена первичная регистрация РАО, созданы государственный реестр накопленных отходов и кадастр мест содержания, — продолжает Сергей Лащенов. — По итогам регистрации нашим отходам не стали присваивать ни статус удаляемых, ни статус особых. Воспользовались третьим вариантом и определили филиал как долговременное хранилище с отложенным решением. Так будет до 2030 года. Тем не менее «Радон» накапливает определенный опыт подготовки хранилищ к выводу из эксплуатации. Одно самое возрастное, из первой пятерки загруженных сразу, в 1962 году, освобождено от отходов и заполнено бентонитом (чтобы исключить проникновение грунтовых и поверхностных вод), а содержимое переработано и подготовлено к финальной изоляции».