Россия снова принимает иностранные «урановые хвосты». О том, какие риски с этим связаны и сколько наша страна зарабатывает на поставках, в интервью петербургскому изданию «Новый Проспект» рассказал руководитель энергетической программы Greenpeace в России Владимир Чупров:
Владимир, ваши коллеги в Германии сообщают, что в Россию после десятилетнего перерыва снова отправлен груз обедненного гексафторида урана (ОГФУ, побочный продукт производства топлива для АЭС. — Прим. ред.) с предприятия Urenco в Гронау. По прежним контрактам груз шел прямо через Санкт-Петербург. Что вам известно о новых поставках?
— Первые подобные контракты были заключены еще в 1990-е годы. В 2009 году было заявлено об их прекращении. Примерно к 2010 году поставки прекратились. И вот через 9 лет стало известно, что контракты возобновлены. Известно это стало из нескольких источников, и эти источники сообщили, что новые контракты появились еще в 2016 году. То есть нынешней осенью мы узнали о возобновлении контрактов, когда подготовка к отправке очередного груза шла уже полным ходом. Наши источники — это местные немецкие НКО, а также депутаты местных парламентов, которые по запросам получали необходимую информацию от немецких властей. Те самые «зеленые», которые там в парламентах представлены. По нашим данным, очередной рейс из Гронау везет 600 т ОГФУ. Наш человек подходил к составу для замера уровня радиации — в нескольких метрах от вагонов он составляет до 150 микрорентген в час. Нам говорят, что материалы с таким фоном безопасны, на самом деле это более чем в 10 раз выше природного фона. Точный маршрут не знает никто. Явно этот груз будет перегружен на корабль. Сейчас состав уже в Голландии, соответственно, это какой-то из голландских портов. Дальше российский порт — либо Санкт-Петербург, как это было с предыдущими контрактами, либо другой порт. В России эти материалы транспортируются только по железной дороге, поэтому ОГФУ снова перегрузят на железнодорожный состав. Конечный пункт — Свердловск-44, он же ЗАТО Новоуральск под Екатеринбургом. Это традиционный пункт доставки для ОГФУ из Германии. Французы в девяностые и нулевые отправляли свои грузы раньше на другую площадку — Сибирский химический комбинат в городе Северск Томской области. Возможно, груз примут и другие площадки — в городе Ангарск на Байкале, где работает Ангарский электролизный химический комбинат, и в Красноярске-45, он же Зеленогорск, где расположен Электрохимический завод.
«Росатом» не раскрывает содержание контракта, по которому возобновлен ввоз. О каких цифрах может идти речь с учетом прежних поставок?
— По нашим данным, с 2019 по 2022 год в РФ планируется отправить 12 тыс. т «урановых хвостов». АО «Техснабэкспорт» должно принять в 2019 и 2020 году 6 тыс. т ОГФУ из германского Гронау. В 2019-2022 годах еще 6 тыс. т «урановых хвостов» могут направить три европейских подразделения Urenco — не только из Германии, но и из Великобритании и Нидерландов. По данным немецкой прессы, летом и в начале осени 2019 года в Россию уже ушли шесть железнодорожных составов по 600 т каждый.
Официально в России находится 41% мировых запасов ОГФУ — более 800 тыс. т от 2 млн. Сколько тонн попало к нам из других стран?
— Это примерно 100-120 тыс. т из 800 тыс. т. По новым контрактам объемы ввоза будут меньше в разы. И тем не менее…
Кто и когда легализовал эти контракты?
— Первые контракты были заключены с Минатомом еще в середине 1990-х при министре Викторе Михайлове (министр РФ по атомной энергии, умер в 2011 году в возрасте 77 лет. — Прим. ред.). Потом был министр Евгений Адамов (в 1998–2001 годах. — Прим. ред.). При нем тоже были заключены несколько контрактов. Далее был перерыв. Новые контракты подписаны уже после отставки Сергея Кириенко (руководил «Росатомом» в 2005–2016 годах, остается председателем наблюдательного совета. — Прим. ред.). То есть новые контракты появились при нынешнем руководителе «Росатома» Алексее Лихачеве.
По действующему ФЗ №89 «Об отходах производства и потребления», «ввоз отходов на территорию Российской Федерации в целях их захоронения и обезвреживания запрещается». Как юридически оформлена сделка?
— Юридически это сырье. Для Германии это отходы, а для России — сырье. И тут очень тонкий момент. Есть Базельская конвенция по трансграничному перемещению опасных отходов. Если у вас много токсического вещества, и есть страна-партнер, которая говорит, что у них есть установка, способная делать из него конфеты, то юридически все чисто. Но есть признаки скрытой торговли отходами. «Росатом» признал, что получает ОГФУ бесплатно. Это первый знак того, что все не совсем так, как нам рассказывают. Германская сторона при этом оплачивает услуги по переработке (дообогащение) этого «давальческого сырья». По новым контрактам у нас нет никаких зацепок по схеме оплаты и суммам.
Информация по таким контрактам засекречена?
— Секретной может быть гостайна, гостайны здесь нет. А дальше вечная коллизия — где заканчивается действие закона о коммерческой тайне и начинается действие закона об открытии экологически значимой информации. Вечный спор экологов и коммерсантов, который чаще всего заканчивается в пользу бизнеса.
Если сделка, на ваш взгляд, выглядит подозрительной с точки зрения закона, почему вы ее не оспариваете в суде?
— Мы пытались оспаривать прежние контракты в 2006–2007 годах. Опыт показал, что это невозможно. Суд в итоге сказал, что мы не смогли доказать наличие контрактов на ввоз ОГФУ, несмотря на то, что у нас были все номера, годы поставки от министра Румянцева. Сейчас мы направили обращение на имя генерального прокурора со всеми известными нам фактами, подтвержденными документально. Со ссылкой на российские и международные законы, предельные нормы активности радионуклидов в материалах, подлежащих ввозу в страну, мы просим оценить законность договоренностей с Urenco. Будет ли новый судебный процесс, у меня пока ответа нет.
Какие страны кроме России принимают такие материалы на переработку?
— Природный уран принимают многие. Но ОГФУ принимает только Россия.
И во сколько немцам обходится избавление от одной тонны ОГФУ?
— Перевод 1 кг ОГФУ в безопасную форму (закись/окись урана) — это примерно 1 доллар США. Мировые цены стабильны последние 20 лет. Дальнейшее размещение этого вещества на территории единственного (насколько мне известно) планируемого германского долговременного хранилища ядерных отходов в Горлебене обойдется еще в $10-20 за 1 кг. В Россию же эти материалы уходят бесплатно. Немцы потом платят за единицы работы разделения (ЕРР — единица работы по разделению изотопов, завязана на кВт/ч. — Прим. ред.). На дообогащение 1 кг ОГФУ нужно примерно 0,1 ЕРР. Цена за 1 ЕРР находятся в пределах $40. Получается, что немцы платят до $4 тыс. за тонну ввозимого ОГФУ. И наши берут с удовольствием, потому, что себестоимость ЕРР в России гораздо ниже, чем в остальном мире. К началу 2000-х при мировой цене около $70 за ЕРР в «Росатоме» этот показатель составлял $30. По контрактам 1990-х годов, когда было ввезено свыше 100 тыс. т ОГФУ, получалась очень большая маржа, которая исчислялась в миллиардах долларов. Кстати, эти деньги потом как-то не дошли до решения проблемы утилизации ОГФУ, то есть не были направлены на конверсию нашего почти 1 млн т ОГФУ в менее опасные соединения. В сухом остатке: ввозили чужие отходы в течение 15 лет, получили миллиарды и ничего не сделали. Те бочки с ОГФУ так и лежат под открытым небом. Где гарантия, что новые деньги от новых контрактов не будут опять «потеряны»?
Но ведь переработка в России все-таки есть.
— Это называется реконверсия. Из ОГФУ делают не только закись/окись. Есть другая технология — перевод ОГФУ в тетрафторид урана, но она у нас не пошла. А технологию закись-окиси отработали французы. «Росатом» у них купил один такой завод. Поставили его в Зеленогорске под Красноярском. Он может перерабатывать 10 тыс. т в год. «Росатом» говорит, что будет наращивать мощности по этой технологии таким образом, что в 2027 году объемы ОГФУ начнут снижаться. Для этого планируется поставить четыре французские установки, чтобы к 2080 году весь ОГФУ в России перевести в форму оксидов.
Ранее «Росатом» грозился запустить собственную установку по переработке. Что с ней не так?
— Сергей Кириенко в нулевые годы рассказывал про так называемую установку «Кедр» мощностью, кажется, 2-3 тыс. т ОГФУ в год, которые переводились бы в тетрафторид. Российская технология. Но так и не запустили. Проект не состоялся. Судя по всему, они его просто закрыли.
Кому принадлежат материалы после ввоза в Россию?
— России. Но кому должны принадлежать продукты вторичной переработки? Судя по тому, что происходило раньше, это остается собственностью Российской Федерации. А отправитель получает обратно дообогащенный уран. По крайней мере, так было предписано по контрактам 90-х годов. То есть назад к немцам уедет примерно 10% от того, что будет ввезено в Россию.
Кто в России на этом зарабатывает сейчас?
— Сегодня не знаю. В 1990–2000-е годы, судя по данным Счетной палаты, 35% могло оставаться у посредника сделок — ОАО «Техснабэкспорт», а 65% могло уходить на счета предприятий, которые дообогащают ОГФУ. Как «Росатом» дальше эти деньги распределял, мы не знаем. В 1990-е эти деньги могли идти частично на зарплаты, когда была плохая ситуация в отрасли. Как будет сейчас — большой вопрос. В «Росатоме» говорят, что часть денег пойдет на создание новых заводов по реконверсии, но официально эта информация закрыта.
Вы являетесь экспертом экологической комиссии Совета по правам человека при президенте Российской Федерации. Вам известна позиция Владимира Путина по новым контрактам? Без его санкции новые контракты были бы возможны?
— Ответ — не знаю. Но, по моему ощущению, санкция Путина здесь была непринципиальна. Можно было сделать без его санкции. Исходя из того, что я слышу в частных разговорах, для «Росатома» эти новые контракты настолько естественны и им настолько непонятно, почему вообще возник шум вокруг них, что, похоже, Путин не знал про новые контракты.
Они искренне не понимают, почему начался шум. Тем временем все больше стран приходят к тому, что век классических реакторов на тепловых нейтронах (которым нужен уран-235, который получают из ОГФУ) подходит к концу. Дешевые запасы урана стремительно сокращаются. А возобновляемая энергетика, кстати, стремительно дешевеет. Она становится все привлекательнее.
Я лично был на площадке хранения ОГФУ под Иркутском в 2008 году. Нам тогда обещали, что новых контрактов не будет. Что изменилось?
— Я предполагаю, что у них начали заканчиваться запасы урана для существующих АЭС. России нужно каждый год около 20 тыс. т урана природного обогащения для собственных АЭС и АЭС за рубежом. Примерно 5-7 тыс. т поставляют горнорудные предприятия Читинской области. Часть потребностей до 2013 года «Росатом» закрывал в рамках контракта по переработке оружейного урана. Моя теория заключается в том, что им этого не хватает или же иностранные поставки урана слишком дороги, есть политические риски. Поэтому и идет активное строительство центрифуг, чтобы выжать «последние капли» урана-235 из ОГФУ. Теперь вот добавится какой-то объем ОГФУ из Германии. Немцы же отжать эти «урановые хвосты» до полезного материала не могут — для них это слишком дорого. Повторюсь, у нас очень низкая себестоимость ЕРР, в том числе это может быть за счет дешевого электричества и рабочей силы. Поэтому, возможно, немецкий ОГФУ — это просто часть стратегии восполнения наших потребностей по урану. И тут важно видеть важный факт — у нас изначально нестабильная ситуация по урану-235. Если мы идем на такие странные шаги, как ввоз ОФГУ, то получается, что вся ситуация неустойчивая. А «Росатом» собрался строить по миру еще 60-80 реакторов и обеспечить их топливом. Где он планирует брать дополнительные десятки тысяч тонн природного урана?
Получается, что ОГФУ действительно «ценное топливо», как вслух говорит «Росатом».
— Ценное с точки зрения дообогащения и извлечения из него оставшихся крох урана-235. Но оставшиеся в России 90% продуктов переработки ОГФУ — это уже точно не ценное топливо. А программы по их переработке, с нашей точки зрения, блеф или распил. Если бы мы после переработки европейского ОГФУ возвращали им не только 10% объемов, но и остальные 90%, то на такой вариант немцы никогда бы не пошли — для них это головная боль.
Составы с иностранным ОГФУ ваши коллеги в середине 2000-х фиксировали в Капитолово, где находится профильное предприятие «Изотоп». Новые поставки пока там не замечены?
— В июле 2006 года вблизи станции Капитолово (Ленинградская область) действительно было обнаружено несколько составов с гексафторидом урана с мощностью излучения 800 микрорентген в час (в 40 раз выше природного фона). Как ситуация будет выглядеть сейчас — возможно, когда-нибудь узнаем.
В середине нулевых эти контейнеры шли прямо через Санкт-Петербург. Потом, после вмешательства петербургских депутатов, «Росатом» заявил, что перенесет разгрузку в Усть-Лугу. Где немецкий ОГФУ удобнее перегружать?
— Неизвестно. Но действительно есть момент, связанный с безопасностью. Если сейчас раскрыть все эти вопросы, то потенциально этот груз становится мишенью для провокаций или терактов. Поэтому о маршрутах ничего неизвестно, но рисков разгерметизации это не снимает.
Если говорить без эмоций, то ОГФУ ведь опасен не столько с точки зрения радиации, сколько с точки зрения токсичности вещества? Он еще и из твердого состояния в газообразное переходит при сравнительно небольшой температуре в 50 градусов.
— Да. ОГФУ крайне токсичен. Зона возможного заражения при разгерметизации одного контейнера — несколько квадратных километров. Но и радиационная угроза есть. Уран — альфа-излучатель.
Какая часть из накопленных материалов хранится под открытым небом? Сколько лет эти контейнеры могут выдерживать воздействие атмосферных осадков?
— Судя по нашей информации, в России все контейнеры с ОГФУ хранятся под открытым небом. Их, кстати, видно на картах Google. Формально за этим следит и «Росатом», и Ростехнадзор, там есть специальное подразделение. До 2011 года у них были проблемы с хранением этих контейнеров из-за коррозии, вызванной дождями и снегопадами. После 2011 года отчеты на эту тему просто перестали публиковать. Проблемы с безопасностью фиксировались на всех четырех площадках хранения, существующих в России.
После первых сообщений о возобновлении поставок «Росатом» провел внеочередное заседание общественного совета. «Мы готовы вести широкий диалог с экологической общественностью по теме ОГФУ» — заявил 12 ноября генеральный директор «Росатома» Алексей Лихачев. Решено создать рабочую группу с участием экологов. Это не уловка, а реальная совместная работа?
— У меня большой скепсис в этом вопросе, потому как ведется работа по созданию той самой рабочей группы с участием экологов. Мы пытаемся поставить вопросы не просто с точки зрения защиты от коррозии контейнеров с ОГФУ, а с точки зрения ответа на вопрос — зачем их вообще завезли? Они нам отвечают, что по первому вопросу мы вам бочку можем показать, а второй вопрос — это уже не ваше дело. С нашей точки зрения, это подход неправильный. Сейчас идет дискуссия. Но диалог не получается.
Предположения о том, что ОГФУ могут поставлять не только из Германии, были опровергнуты на этой встрече. Но что мешает России получать это «ценное сырье» у той же Франции?
— Ничего не мешает, только сама Франция. Если французы договорятся c «Росатомом», то никаких проблем. Кроме Германии и Франции потенциальные клиенты «Росатома» по ОГФУ — Голландия и Великобритания. Франция и Великобритания поставляли ОГФУ в Россию в 1990-е.
Как «Росатом» будет работать с общественным мнением?
— Не знаю. Они на самом деле встревожены информационным скандалом, который сейчас возник. Они пытаются его купировать через диалог, и это хорошая новость. Попытка цивилизованного диалога — это очень хорошо. Другое дело, что диалог не получается. Профильные СМИ отчитались про встречу с экологами, на которой «Росатом» собрал и объяснил». Это было, да. Но в целом СМИ не сильно интересуются происходящим.
Что «Гринпис» и коллеги из других организаций намерены предпринять после приезда груза в РФ?
— Мы надеемся, что наши коллеги в Германии будут делать основную работу. Что эти поставки прекратит германская сторона на политическом уровне. Надеемся, что действовать дальше будут не только активисты «зеленых» организаций, но и местные политики. Тем не менее в России пройдут серии одиночных пикетов против ввоза «урановых хвостов», будут попытки согласования массовых митингов. Желающие могут подписаться под петицией российского отделения Greenpeace и публиковать в соцсетях фотографии любых перечисленных выше действий с хештегом #НетУрановымХвостам.
Владимир, поезд из Гронау 18 ноября был блокирован немецкими экологами около 8 часов. Почему ваши коллеги мешают Германии избавляться от бесполезных радиоактивных материалов? Немцам же от этого только лучше. Где логика?
— Этот вопрос лежит не в плоскости логики, а в плоскости этики. В данной ситуации граждане Германии руководствуются вещами, связанными с простым для них принципом. Отходы должны утилизироваться там, где они образовались. Для Германии это отходы. Этот этический момент властям в России, возможно, сложно понять на данном этапе развития страны.