Зоной отчуждения Чернобыльской АЭС заинтересовались зарубежные инвесторы. По их просьбе срок подачи заявок на строительство солнечных электростанций продлили до 1 марта. В зоне отчуждения могут развиваться и другие альтернативные виды энергетики. И хотя скорость ветра на этой территории ниже, чем на юге страны, здесь можно также запустить ветровые электростанции.
По словам главы Государственного агентства Украины по управлению зоной отчуждения Виталия Петрука, через несколько лет уже будут четко определены границы радиационно-экологического биосферного заповедника в зоне отчуждения. Он займет две трети территории и станет своеобразным буфером между загрязненной трансурановыми элементами территорией, на которой не смогут проживать люди в течение ближайших тысяч лет.
В то же время на этой загрязненной территории и дальше будут строить хранилища для радиоактивных отходов. Туда планируют перевезти отходы и из киевского спецкомбината «РАДОН», который находится в черте Киева и на котором уже происходили аварии. Развития зоны отчуждения как полноценного туристического объекта из-за жестких ограничений и порядка в нем глава Госагентства не видит.
О том, кто хочет зарабатывать в зоне отчуждения, во сколько раз растет количество посетителей этой территории и сколько самоселов осталось там до сих пор — в интервью Виталия Петрука РБК-Украина.
— Какие задачи по использованию зоны отчуждения были перед вами поставлены и когда все—таки у нас появится биосферный заповедник в этой зоне?
— Площадь зоны отчуждения — около 260 тысяч гектаров, такая же, как территория государства Люксембург. Для более эффективного использования предусмотрено условное ее деление на две части. Во-первых, будет создан радиационно-экологический биосферный заповедник. Территория будущего заповедника составит две трети зоны отчуждения. Чтобы заповедник, в виде структурного подразделения Агентства, начал работать, нужно определить его границы на местности к установленному сроку — в 2018 году. Это уникальная структура, при создании которой мы столкнулись с трудностями из-за отсутствия необходимых нормативных документов.
Следует учесть специфику зоны отчуждения (ЗО) . Например, в ней вскоре будет построено централизованное хранилище для отработанного ядерного топлива, заказчиком которого является НАЭК «Энергоатом». Контейнеры по железной дороге будут пересекать территорию биосферного заповедника, хотя в заповеднике не должно быть действующей железной дороги. Поэтому следует разработать порядок перевозки и устранить несоответствия. Основная наша цель – не допустить выхода радионуклидов за пределы ЗО. Вероятно, необходим будет отдельный закон о радиационном биосферном заповеднике с учетом всех особенностей зоны отчуждения. Для этого необходимо время, еще один год.
— Каким образом будет использоватся еще треть территории зоны отчуждения?
— Одна треть территории зоны отчуждения загрязнена после аварии долгоживущими трансурановыми элементами. Период их полураспада – около 24 000 лет. Поэтому там люди не смогут проживать в течение тысяч лет, то есть практически никогда. Именно здесь находятся все действующие хранилища радиоактивных отходов, сама Чернобыльская АЭС. Фактически радиационный биосферный заповедник является буфером между загрязненной «промышленной» частью и территорией за пределами ЗО. Территория зоны специального промышленного использования будет закреплена специальным законом, здесь можно и нужно вести хозяйственную деятельность. Напомню, что Украина после аварии занимает четвертое место по количеству радиоактивных отходов и 99% этих отходов уже находится в ЗО. Поэтому нет необходимости строить специальные хранилища в других регионах Украины, лучше совершенствовать инфраструктуру здесь. Технология и опыт для этого у нас есть.
— Если мы заговорили о радиоактивных отходах, то когда по плану должно заработать новое хранилище для отработанного ядерного топлива ЧАЭС, так называемый ХОЯТ-2?
— Хочу отметить, что отработанное ядерное топливо атомных станций не является радиоактивными отходами. В нем еще содержатся ценные продукты деления и неотработанный уран. Поэтому его возможно переработать при необходимости. У нас в стране принята концепция длительного хранения. В нашем случае это сто лет. По плану в третьем квартале 2018 будет завершено строительство хранилища отработанного ядерного топлива – ХОЯТ-2. Оно строится за счет международной технической помощи, осуществляемой с помощью Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). В этом году начнутся «горячие» испытания хранилища и несколько сборок будут перевезены из старого хранилища, в котором хранится около 21 тысячи отработанных тепловыделяющих сборок (2 тысячи тонн). Срок эксплуатации старого хранилища завершается в 2026 году. Поэтому есть восемь лет, чтобы переместить отработанное топливо ЧАЭС в новое хранилище, срок эксплуатации которого 100 лет.
В работе с радиоактивными отходами нам мешает нестабильное финансирование. Возьмем для примера корпорацию «РАДОН». Спецкомбинаты, которые входят в ее состав, принимают и временно хранят отработанные источники ионизирующего излучения. Они расположены в шести регионах Украины: во Львове, Днепре, Киеве, Одессе, Харькове и Донецке. На протяжении долгого времени эта инфраструктура финансировалась по остаточному принципу, то есть, платилась заработная плата персоналу и коммунальные услуги. Этого совершенно недостаточно. Поэтому все мероприятия по развитию спецкомбинатов выполнялись за счет международной технической помощи. Но она не безгранична. В результате в критическом состоянии находится Киевский спецкомбинат. На его территории уже были радиационные аварии, их локализовали. Но решить проблему можно только полностью ликвидировав старые хранилища. На это нужны ресурсы. Для финансирования системы обращения с радиоактивными отходами в мире принят принцип: тот, кто загрязняет, тот и платит за утилизацию отходов.
— По какой схеме идет Украина?
— В 2009 году в Украине был создан Фонд обращения с радиоактивными отходами, который и должен был работать по указанному принципу. Но впоследствии по инициативе Министерства финансов были внесены изменения в законодательство, и фонд стал использоваться по направлениям, не связанным непосредственно с радиоактивными отходами. В то же время платежи в бюджет государства поступают. С 2009-го года, например, только НАЭК »Энергоатом» перечислил в бюджет на эти цели около пяти миллиардов гривен. Аналогичные фонды действуют в Испании, Швеции, в других странах Европейского союза. Поэтому мы пытаемся возобновить работу такого фонда.
Мы бы хотели вообще сделать его независимым, создать наблюдательный совет с привлечением общественности и прозрачным контролем расходования полученных средств. Но за год работы по согласованию наших предложений мы поняли, что это слишком революционно. Поэтому мы в этом году хотим хотя бы возобновить целевое использование этих средств в том виде, как оно предполагалось вначале. Атомная энергетика успешно работает и отходы продолжают накапливаться. И отходы, накопленные за несколько десятков лет в регионах Украины, должны быть перевезены в зону отчуждения на комплекс «Вектор» – хранилище, первая очередь которого готова уже на 90%.
— В первую очередь, какой комбинат будут перевозить? Киевский?
— Да, определенно. Если такие хранилища в других городах расположены за городом , то Киевский находится в черте города. В Голосеевском районе столицы спецкомбинат занимает 10 гектаров земли и 150 гектаров охранной зоны вокруг него. Думаю, что городская власть нашла бы лучшее применение этой территории. Поэтому с 2018 года Агенство должно обеспечить эти работы. Возвращаясь к теме финансирования нужно иметь в виду, что вскоре начнется эксплуатация двух заводов на ЧАЭС — по переработке жидких и твердых радиоактивных отходов. Они создаются за счет международной технической помощи. И это все надо финансировать. Просить дополнительные средства из бюджета – неправильно, если у нас уже есть механизм. Поэтому необходимо чтобы фонд начал работать по своему целевому назначению.
— Вы упомянули, что раньше в Донецке также была такая точка сбора отходов. Есть у вас сведения о том, в каком они там состоянии после того, как та территория стала неподконтрольна украинской власти?
— В настоящее время мы не можем осуществлять контроль над этими хранилищами.
— Активно сейчас продвигается проект строительства солнечных станций в зоне отчуждения. Какой участок для установки солнечных панелей вы будете предлагать инвесторам, и почему было принято решение о продление срока приема заявок от них?
— Территория зоны отчуждения пустует, сохранились электрические сети большой пропускной способности. Использовать эти возможности вполне рационально. Как я уже говорил, это будет зона специального промышленного использования. Производить сельскохозяйственную продукцию там невозможно, а солнечные батареи отвечают принципам безопасности в зоне отчуждения — это малолюдная технология. Потенциальные инвесторы подают заявки на аренду земли под «солнечные» электростанции. Пока разрабатывается механизм и юридические процедуры оформления аренды — срок приема заявок продолжен.
— Вы хотите всю эту зону заставить солнечными панелями?
— Чем больше, тем лучше. Существующие сети позволяют установить мощность до двух тысяч мегаватт. Мы отобрали территории, наиболее подходящие для установки солнечных батарей. Среди критериев – приближенность к электросетям, максимально ровные и без леса поверхности, приемлемый уровень загрязнения земли. Территория была разбита на четыре условных очереди, первую из которых, в районе бывшего села Копачи, можно уже начинать использовать. Мы не ожидали, что будет такой интерес инвесторов — к нам уже обратилось более 40 компаний из Дании, США, Китая, Германии, Франции, Украины, Беларуси. Китай предлагает создать мощность в 1000 Мегаватт, все остальные – поменьше. Сейчас мы работаем над критериями, по которым будут отданы в аренду первые площадки.
— Вы подсчитывали сроки окупаемости подобных вложений в строительство солнечных станций для инвестора?
— Срок окупаемости для инвестиций в эту отрасль в Украине 7-8 лет. Технологии развиваются, эффективность производства возрастает.
— Как вы будет переманивать инвесторов? Правда ли, что инвесторам будут предоставлены льготные ставки по аренде земли?
— Государству выгодно, чтобы зона отчуждения использовалась эффективно, чтобы здесь появились солнечные электростанции. Дело в том, что каждое утро в энергосистеме Украины наступает пик потребления электроэнергии. Для покрытия этого утреннего максимума включаются дополнительные мощности на угольных электростанциях. Солнечные электростанции утром набирают мощность и замещают потребность в дефицитном угле. Выгода государства — в стабилизации энергосистемы. Поэтому арендные ставки на неиспользуемые земли должны быть существенно ниже, чем на пахотные земли в других регионах. Чтобы ускорить процесс создания первого объекта, определены две неиспользуемые площадки на территории предприятий в зоне отчуждения. Эти объекты в ведении Фонда госимущества. Надеемся, что эти площадки размером в несколько гектаров будут оформлены быстрее, хотя и в этом случае процедуры сложные. Чтобы привлечь инвесторов пробуем сделать понижающий коэффициент для аренды этих неиспользуемых после аварии на ЧАЭС площадок.
— Какие виды альтернативной энергетики вы еще рассматриваете как потенциальные для развития и использования зоны отчуждения?
— Есть предложения по ветроэнергетике. Скорость ветра в этом районе ниже, чем в южных районах Украины. Но возможности есть. Мы также изучаем возможность производства электроэнергии, сжигая радиоактивную древесину. Сжигать за пределами зоны не допускается, а в пределах можно. Установка по сжиганию древесины, оборудованная фильтрами успешно работает в Чернобыле. Она работает на отопление зданий и мы снижаем потребление природного газа. Уровень загрязнения атмосферы не превышает установленных норм, поскольку выхлопные газы фильтруются. Если эксперимент пройдет удачно, то в следующем году, вероятно, мы нарастим мощности и откажемся от природного газа для отопления в Чернобыле.
— Что вы будет делать с загрязненными радиацией металлоконструкциями? Возможно ли их промышленное использование? Также в СМИ постоянно появляется информация о несанкционированном вывозе различного металлолома из зоны отчуждения.
— На ЧАЭС необходимо демонтировать около 60 000 тонн оборудования и трубопроводов. Они непригодны для дальнейшего использования по назначению, но могут пойти на металлолом. Демонтаж в машинном зале ЧАЭС продолжается в течение нескольких лет. Чтобы не допустить в хозяйственный оборот загрязненный металл, был установлен многоступенчатый контроль. Окончательное разрешение на вывоз давал независимый государственный орган — Государственная инспекция ядерного регулирования. Эта система называется «снятием с регулирующего контроля». В настоящее время демонтаж приостановлен для переаттестации.
— Каким образом вы используете научный потенциал зоны отчуждения?
— После аварии на Фукусиме значительный интерес к опыту, приобретенному в зоне отчуждения, был у японцев. Было множество делегаций ученых и специалистов. Вначале они интересовались социальными вопросами – как мы вывозили людей, платили ли компенсацию за землю, за дома. Теперь же их больше интересуют результаты влияния радиоактивного загрязнения на грунт, воду, животных, растения. Сейчас мы начинаем совместный проект с японскими учеными и двенадцатью украинскими научными организацями. Будет продолжено изучение процессов в области радиоэкологии в зоне отчуждения. Японская сторона поставляет недостающее научное оборудование, приедут японские ученые.
Во время пожаров в зоне отчуждения, а они были, в том числе в 2015 году, проводились измерения и выполнен анализ распространения радиоактивности в воздушной среде. Исследования показывают, что перенос существует, но уровень значительно ниже допустимого. Наши планы в основном вытекают из указа президента, в котором, в том числе, прописано создание Международного научного центра. Он создается с участием Чернобыльского института исследований и развития с добровольным участием научных организаций Украины и других стран. Уже подписано соглашение с Японским институтом радиоактивности окружающей среды в Фукусиме. Эта структура будет негосударственной и не затратной для бюджета. Кстати, в прошлом году была внесена поправка в закон о правовом режиме зоны отчуждения. Она устранила препятствие для свободного обмена научной информацией между всеми сторонами, в том числе зарубежными учеными. Прежняя норма привела к тому, что зарубежные ученые в прошлом сотрудничали больше с Беларусью, чем с Украиной в зоне отчуждения.
— Возможно ли сделать из зоны отчуждения туристический объект и какова будет роль города Припять в привлечении туристов?
— Мы не называем это классическим туризмом. Классический туризм предусматривает свободный доступ ко всем объектам и свободное передвижение. У нас это невозможно из-за ограничений по условиям безопасности. Интерес к Чернобылю есть. В прошлом году было 36 тысяч посетителей, в 2015-м — 17 тысяч, из них 70% — иностранцы. В Чернобыле люди получают сильное эмоциональное впечатление. Припять – город, из которого эвакуировали всех его жителей. Польский Освенцим также место трагедии, но его ежегодно посещают 1,5 млн человек. Мы планируем вкладывать средства в развитие инфраструктуры посещений – это указатели, туалеты, кафе. Мы изучаем возможность безопасного, по просьбам посетителей, посещения покинутых зданий в Припяти. Следует провести необходимые обследования. Предложения есть, но безопасность это главное. Посетителей также интересует новый безопасный конфаймент – «Арка».
— Будете ли пересматривать правила доступа для туристов в зону, потому что часто люди хотят попасть в зону без длительного ожидания и прохождения процедур?
— Мы сейчас работает над упрощением посещения по определенным маршрутам в зоне отчуждения. Но мы должны думать о безопасности посетителей.
— В прошлом году полиция задержала около 200 «сталкеров» в зоне отчуждения. Эту проблему можно решить, например, повышением размера штрафа или она будет всегда?
— Мы, вместе с полицией, работаем над этой проблемой, но незначительный размер штрафа за нарушение правил посещения не останавливает нарушителей (часто такие действия квалифицируется по ст. 46-1 «нарушение требований режима радиационной безопасности» Кодекса Украины об административных нарушениях, штраф от 340 грн. до 510 грн. — ред.). Доходит до смешного – им проще оплатить штраф, чем официально приехать в зону отчуждения.
— Были ли у вас случаи, когда «сталкер» решил переквалифицироваться в законных сопровождающих по зоне отчуждения?
— Таких случаев я не знаю. Для сопровождения групп привлекаются обученные гиды. В зоне функционирует специальное подразделение, которое занимается сопровождением групповых посещений. В его обязанности входит контроль за соблюдением правил поведения посетителей. Например, с некоторыми из них мы не продолжили контракт на этот год, потому что при их сопровождении были и нарушения радиационного контроля, и дисциплины со стороны посетителей.
— Сколько сейчас «самоселов» осталось в зоне отчуждения и фиксировали ли вы случаи нового заселения в брошенных домах?
— На начало года в зоне отчуждения зарегистрировано 148 «самоселов». В основном это люди преклонного возраста. Они проживают на территории бывших сел Ильинцы, Лубянка, Парышев, Ладыжичи, Теремцы, Куповатое и др.
Появление новых «самоселов» исключено. Законных оснований пребывания в зоне отчуждения «самоселов» нет. Эти люди живут в таких условиях добровольно двадцать и более лет. Так исторически сложилось. Юридически мы им помочь не можем, но, конечно, работники предприятий зоны отчуждения им помогают.