Ковшом ударить по ядру: как разбирают объекты ядерной промышленности

Ковшом ударить по ядру: как разбирают объекты ядерной промышленности

В Москве начали сносить объекты наследия ядерной промышленности. Один из таких находился в непосредственной близости к парку Коломенское на юге Москвы. Опрошенные «Ъ-Наукой» ученые уверяют, что расположение таких объектов вблизи жилого массива небезопасно для здоровья людей:

В середине апреля на Каширском шоссе в Москве началась ликвидация ядерной установки в бывшем здании института АО ВНИИХТ (ФГУП «Радон», принадлежит ГК «Росатом»), на которой с середины 1950-х годов проводили научные опыты и ковали национальный ядерный щит. Здесь на протяжении нескольких десятков лет в 13 основных научно-производственных зданиях тестировали различные способы переработки урановых и ториевых руд, проводили опыты разных веществ с облученным ядерным топливом. Основными задачами ученых было получение металлического урана, тория, оксидов и фторидов (включая гексафторид урана) радиоактивных металлов, перерабатывали минеральное сырье, содержащее редкие, цветные, рассеянные, радиоактивные, благородные, редкоземельные, щелочные и щелочноземельные металлы.

Проведение ядерных исследований — работа небезопасная, и изначально эта территория, отданная для работы ученым этого института, находилась за пределами Москвы. Однако в начале нулевых годов пропитанные ядерным наследием корпуса оказались в городе, в непосредственной близости от жилой застройки, Москвы-реки и лесного массива, и парка Коломенское. Здания института были масштабными: только в двух корпусах ядерной установки было сосредоточено более 300 лабораторных помещений, в которых велись работы на благо ядерной промышленности. Мало кто догадывался, что такое соседство весьма опасно для граждан, но неподалеку от зданий института студенты МИФИ регулярно занимались физкультурой, а в опасном радиохимическом корпусе №8 круглосуточно велись научные разработки и ставились опыты с опасными для здоровья веществами. Статистики, подтверждающей факты массовой заболеваемости онкологией живущих в районе опасного института, найти не удалось. Однако опрошенные эксперты подтверждают, что ничего хорошего это не сулит. «В частности, вызывает развитие злокачественных опухолей, прежде всего болезни крови»,— говорит «Ъ-Науке» врач-онколог, хирург, доктор медицинских наук, кандидат юридических наук, профессор, заслуженный врач РФ Николай Огнерубов.

Опрошенные эксперты говорят, что смертельно опасно не пребывание в здании, в котором ведутся опыты с веществами для ядерной промышленности, а непосредственное обращение с такими веществами без спецзащиты. «Постройка, в которой велись опыты для ядерной промышленности, не представляет собой источник опасности для человека, пребывающего в нем. Большую опасность представляли могильники ядерных отходов, которые в советское время не всегда правильно строили и обслуживали. Но в любом случае такие здания лучше сносить и делать это по правилам»,— говорит «Ъ-Науке» советник главы Росприроднадзора Амирхан Амирханов.

Как сносят опасные здания

Быстро и просто снести здание с ядерным наследием нельзя: это объект ядерного наследия, относящийся к третьей категории опасности, требующий соблюдения десятков норм. В «Росатоме» заявляли, что располагают технологиями для ликвидации. «Мы действуем в едином ключе: ликвидируем накопленный вред, создаем технологии и строим инфраструктуру, которые позволят в перспективе в принципе отказаться от их накопления»,— отметил в своем приветственном слове заместитель генерального директора госкорпорации «Росатом» по машиностроению и индустриальным решениям Андрей Никипелов.

Снос здания с «ядерным» прошлым — отдельная процедура. Загрязненные радиацией материалы и технику утилизируют по особенной схеме: сначала стены разбивают роботехникой, собирают, затем сортируют, измельчают и концентрируют, после чего упаковывают сначала в простую, а затем и в герметичную тару. Наконец, после всего радиоактивные отходы передают в специализированную организацию для захоронения. Правда, прежде чем это произойдет, упакованные радиоактивные отходы хранят в определенном помещении.

Куда отвезут опасные отходы

Таких зданий, в которых велись ядерные исследования и которые сносят в рамках федеральной целевой программы «Обеспечение ядерной и радиационной безопасности на 2016–2020 годы и на период до 2035 года» (ФЦП ЯРБ-2), в российских городах когда-то строилось немало. Сегодня земля под ними стоит дороже, чем они сами, поэтому от них избавляются по мере возможности. В так называемую ликвидационную программу бывших опасных зданий под названием ФЦП ЯРБ-2 правительство включило 23 российских региона, до 2035 года их должны ликвидировать, потратив на это 684,9 млрд руб. Удастся ли достичь заявленных целей, станет ясно не раньше, чем будет ликвидирована хотя бы половина таких зданий, говорят эксперты. За время действия ФЦП ЯРБ-2 уже выведено из эксплуатации 53 объекта. В 2024 году «Радон» закончит еще два, а всего до 2035 года — 76.

Программа стоит дорого, однако ликвидация — многоступенчатый и опасный для здоровья людей процесс. Начать надо с того, что информация об инженерном устройстве этих построек крайне скудная, а без них планировать снос небезопасно. Специалисты «Радона» сделали цифровой трехмерный двойник здания лазером, теперь процесс сноса будет безопасным, говорят в госкорпорации. Чтобы минимизировать риск заражения граждан, ликвидируют старые стены не люди, а роботы-экскаваторы или автоматические машины на дистанционном управлении, раздробляющие камни. В «Росатоме» говорят, что эти машины собраны из комплектующих российского производства.

Чтобы захоронить радиоактивные отходы, ФГУП «Радон» передает их Национальному оператору по обращению с РАО (ФГУП НО РАО), который, в свою очередь, отвечает за их размещение и изоляцию. Мест для захоронения таких отходов в России несколько. Например, сейчас активно используют полигон для захоронения в Новоуральске Свердловской области. «Вскоре полигон будет заполнен, поэтому сейчас аналогичные проекты строятся в Северске Томской области и в Озерске Челябинской области в рамках реализации ФЦП ЯРБ-2»,— говорит доктор технических наук, советник дирекции ИБРАЭ РАН Игорь Линге.

Анна Героева («Ъ-Наука»)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *