Объемы энергии, которую дают нам атомные электростанции, постоянно растут. Одновременно растут и объемы отходов этой отрасли — в первую очередь отработавшего ядерного топлива. Прямое соприкосновение с этими отходами губительно для всего живого. Куда и как их девать? Этой проблемой не первое десятилетие озабочены специалисты всех стран, где развивается атомная энергетика.
В России изоляцией опасного «добра» занимается Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами (НО РАО). Сейчас его филиалы имеются в Красноярском крае, Томской, Ульяновской и Свердловской областях. Помимо практической и исследовательской работы Национальный оператор осуществляет научно-техническое взаимодействие с ведущими зарубежными компаниями в этой сфере, а также обширную просветительскую деятельность.
Недавно он пригласил мурманских журналистов на законсервированное захоронение «Ла-Манш» во Франции, чтобы познакомить с тем, как решает проблему страна, где атомная энергетика имеет наибольший удельный вес. Почти три четверти энергии, которая в ней производится, приходится на долю АЭС.
Так называемой финальной изоляцией радиоактивных отходов во Франции занимается компания ANDRA. Ее деятельность держится на трех китах. Во-первых, это независимость от структур, производящих РАО. Во-вторых, отходы находятся в режиме возможной досягаемости, то есть систему хранения можно в любой момент поправить или улучшить. И наконец, деятельность оператора должна быть прозрачной, мнение общественности по этому поводу имеет большое значение.
Хотя ANDRA стремится создавать объекты, которые не будут требовать пристального наблюдения после консервации, пункт захоронения радиоактивных отходов (ПЗРО) «Ла-Манш» к ним не относится. Он начал эксплуатироваться в 1969 году и принимал отходы вплоть до 1994-го. Тогда и технологии были другие, и два инцидента — утечки цезия и трития в 70-х — привели сотрудников ANDRA к необходимости постоянного мониторинга состояния пункта захоронения.
Сейчас этот объект находится под контролем. Никаких проблем с тех пор обнаружено не было, но мониторинг компания будет проводить по крайней мере в ближайшие 300 лет.
— В северо-западную, самую низкую точку хранилища стекает вся вода. Она считается потенциально радиоактивной, потому что может находиться в контакте с упаковками отходов. Однако жидкость мы исследуем и передаем на соседний с ПЗРО завод по переработке ядерного топлива Areva. После очистки вода становится безопасной и сбрасывается в море, — рассказала Мари-Пьер Жермен, начальник отдела работы с общественностью ПЗРО «Ла-Манш». — Каждый год мы проводим до 10 тысяч анализов воздуха, почвы, воды, растительности как на самом участке, так и на прилегающих территориях. По результатам экологического мониторинга составляем отчет, который доступен широкой общественности.
В хранилище размещено полтора миллиона упаковок с радиоактивными отходами, это около 527 тысяч кубометров. В 1991 году на территории захоронения площадью 15 гектаров началось строительство финального покрытия, через шесть лет оно было готово.
— Финальное покрытие состоит из нескольких слоев естественного и искусственного происхождения. Контейнеры с отходами закладываются формирующим слоем сырья — сланца и песчаника, дальше — песчаный слой с дренажной системой в самых низких точках. За ними самый важный барьер — водонепроницаемая мембрана из битумной пленки. Опять песок, сланец и песчаник. Самый верхний слой — почва. Для него использовалась именно та земля, которая была снята в свое время при раскопке места под хранилище, — пояснила Мари-Пьер.
А на самом верху захоронения находится зеленый газон. Если не знаешь, то и не подумаешь, что под ним целый склад радиации. Трава, кстати, посажена здесь не для украшения. Она ограничивает количество воды, которая может поступать в более глубокие слои покрытия.
Территория ПЗРО представляет собой не равнину, а несколько холмов. Такой «гаражный», как называют его сотрудники ANDRA, рельеф тоже функционален. У каждой возвышенности есть свой водяной сток, в котором проводится экологический мониторинг. Если вдруг обнаружится утечка, специалисты сразу смогут понять, в какой секции ее искать.
— В период эксплуатации на хранилище работало около 150 человек. Сейчас на объекте 11 сотрудников, большинство из них — представители оператора по обращению с РАО, остальные — охранники, заборщики образцов для экологического мониторинга, ремонтники покрытия, — сообщила Елена Боля, бизнес-менеджер отдела развития международных отношений и инноваций ANDRA.
После того как захоронение «Ла-Манш» перестало принимать новые контейнеры с отходами и перешло в режим наблюдения, ANDRA открыла новый центр изоляции низких и среднеактивных короткоживущих РАО в департаменте Об. Сейчас этот объект находится в стадии эксплуатации. Он представляет собой бетонные отсеки, закрытые передвижными крышами, защищающими отсек от дождя. Проектная вместимость составляет миллион кубических метров кондиционированных упаковок — почти в два раза больше, чем в «Ла-Манше». По первоначальным расчетам нового хранилища должно было хватить на 40 лет, однако современная ситуация с отходами может продлить этот срок.
— Мы основываем это предположение на прогнозах отходов, производимых существующими реакторами на электростанциях во Франции. Идет процесс оптимизации технологий, и объемы отходов, отдаваемых на захоронение, уменьшаются. С начала эксплуатации хранилища прошло 25 лет, а оно заполнено только на треть. Поэтому можно рассчитывать, что места в нем хватит еще на 50, а то и на 80 лет использования, — отметила Мари-Пьер Жермен.
…Черный «трилистник» на желтом фоне — этот известный знак в любой стране, на любом континенте вызывает если не тревогу, то по крайней мере настороженность. И это правильно, ведь им помечают потенциально опасные радиационные объекты. Кружок в центре означает атом, а три трапециевидные фигуры, располагающиеся вокруг него, — виды излучения, то есть альфа-, бета- и гамма-. Но пугаться символа не стоит, просто нужно быть начеку. Если объект помечен таким знаком, значит, он находится под контролем, и специалисты не позволят потенциальной опасности превратиться в реальную. Это доказывают и зарубежный, и российский опыт обращения с ядерными отходами.
Лада Егорова («Мурманский вестник»)