Дискуссии о первой белорусской АЭС, возводимой в Островце, разгорелись с новой силой после того, как на сайте Минэнерго Беларуси на минувшей неделе появилось сообщение о «разработке концептуального проекта пункта для захоронения радиоактивных отходов». В нем отмечается, что «сооружение предотвратит их возможное негативное влияние на окружающую среду».
Между тем опрошенные Deutsche Welle эксперты предупреждают, что власти в Минске скрывают целый комплекс проблем, которые возникнут в связи со строительством ядерного могильника. По мнению специалистов, общество должно знать, во что обойдется хранилище радиоактивных отходов, как его постройка скажется на экологии и здоровье людей, а также куда будет направлено отработавшее ядерное топливо с БелАЭС.
Проблема решена… на бумаге
Ядерное топливо на площадку в Островец завезут уже во втором полугодии 2018 года, сообщил 13 июля Росатомнадзор. Первый энергоблок строящейся по проекту Росатома АЭС в Островце планируется ввести в действие в 2019 году, второй — в 2020-м. Согласно «Стратегии обращения с радиоактивными отходами БелАЭС», утвержденной два года назад Совмином Беларуси, прогнозируется, что в течение всего срока эксплуатации станции (60 лет) образуется около 10 тысяч кубометров радиоактивных отходов различных категорий.
Минэнерго Беларуси сообщило о целом ряде мер, предпринятых для повышения безопасности. Разработаны «программы для расчета миграции радионуклидов из системы захоронения в геосферу», найдены технические решения по очистке и изоляции от окружающей среды, «предложены методы очистки жидких отходов с использованием природного сырья и материалов отечественного производства» и «проанализированы варианты обращения с высокоактивными отходами, образующимися в результате переработки в России отработавшего ядерного топлива».
Однако независимые специалисты оптимизма властей не разделяют. В беседе с Deutsche Welle они указали, что эти заявления — всего лишь декларация о намерениях. «Конечно, хорошо, что вопрос безопасности мы обсуждаем до того, как реакторы БелаАЭС начали производить отходы. Но пока мы видим попытку решить все проблемы на бумаге», — указывает эксперт программы “Безопасность РАО” Российского социально-экологического Союза (РСоЭС), инженер-физик Андрей Ожаровский. И добавляет, что нигде еще не найдено гарантированной защиты здоровья людей и окружающей среды на весь срок хранения (а это могут быть сотни лет) радиоактивных отходов.
Безопасных ядерных могильников не бывает
Радиоактивные отходы (РАО) — средне-, низко- и высокоактивные, твердые или жидкие — это то, что подлежит захоронению. А отработавшее ядерное топливо (ОЯТ) после 5-летней выдержки в специальных бассейнах либо может быть вывезено в Россию для извлечения из него урана и плутония, либо захоронено на месте с куда более высокими затратами на безопасность.
Ответственный секретарь общественной экологической экспертизы проекта Белорусской АЭС Татьяна Новикова ссылается на опыт крупнейших ядерных держав, где «ученые пытаются снизить риски хранения отходов с радионуклидами, однако от аварийных ситуаций никто не застрахован». СМИ не раз сообщали о различных инцидентах, связанных с ними.
Например, в США были зафиксированы радиационные утечки в глубоких подземных могильниках. В Обнинске, где работала первая в мире атомная станция, радиоактивные отходы находятся в протекающих хранилищах. Deutsche Welle писала, как несколько лет назад в немецком городе Ассе грунтовые воды затопили десятки тысяч бочек с закатанными в бетон слабо- и среднерадиоактивными отходами. В Швеции признано ненадежным хранение ОЯТ в медных капсулах, которые нужно было делать толщиной в несколько метров для гарантированного сопротивления коррозии.
«Это вовсе не значит, что хранилище в Беларуси обязательно будет протекать, но для БелАЭС — политического проекта Москвы, эта ситуация — своего рода русская рулетка. Потому что здесь будет сложно найти приемлемую геологическую формацию для захоронения таких отходов», — подчеркнул Андрей Ожаровский. Однако, судя по рапорту Минэнерго, в Беларуси уже решили проблемы, над которыми безуспешно бьется научная мысль всего мира, иронизирует Татьяна Новикова.
Чего не договаривают власти
Белорусов заверяют, что весь ядерный мусор будет храниться на территории АЭС до 10 лет. Затем РАО будут перемещены в специальный пункт захоронения. «Но, во-первых, мы не знаем, по каким критериям будет определено место для могильника, и какие контейнеры будут изготовлены для хранения РАО», — замечает Андрей Ожаровский. Во-вторых, неизвестно, что будет далее с ОЯТ. Останется ли оно на вечном хранении в Беларуси или его все же вывезут, как декларировалось ранее.
Межправительственное соглашение между Минском и Москвой на этот счет до сих пор не подписано, хотя до запланированного открытия первого энергоблока БелАЭС остается чуть более года. По выражению Ожаровского, условия переработки ОЯТ в России должны быть оговорены заранее, или же белорусская сторона будет вынуждена строить собственное хранилище для отработавшего топлива.
Пока же белорусские атомщики настойчиво продвигают тезис о вывозе ОЯТ на переработку в Россию, констатирует эксперт. Но при этом они не упоминают, что после утилизации опасный груз вернется в Беларусь — в соответствии с изменившимся законодательством РФ. К тому же количество этих отходов с радионуклидами по объему в сотни раз превысит изначальный объем отработавшего ядерного топлива — такова технология переработки ОЯТ.
Сколько стоит безопасность
Стоимость возведения объектов захоронений РАО не включена в общую цену строительства БелАЭС. Совмин РБ считает, что белорусский могильник будет стоить как «аналогичный объект в Литве — около 60 млн долларов США, а строительство первой очереди — 10 млн долларов».
Но в пресс-службе закрытой в 2009 году Игналинской АЭС корреспонденту Deutsche Welle назвали гораздо большую сумму, которая понадобится на поддержание режима безопасности. Только один из последних контрактов на строительство могильника низкоактивных отходов и его инженерных сетей, он был подписан в июне, обошелся в 9 млн евро.
Постройка комплекса по обращению и хранению твердых радиоактивных отходов стоит более 188 млн евро, промежуточное хранилище ОЯТ — 194 млн евро. РАО и ОЯТ из Литвы никуда не транспортируются и остаются в хранилищах Игналинской АЭС. Всего же до 2018 года в процессе выведения этой атомной станции из эксплуатации будет потрачено около 2,6 млрд долларов.
По законам ЕС, выбор места, метода и технологии ядерных захоронений должен проходить гласно и с учетом наличия альтернатив. «Проблема Беларуси в том, что решения принимаются узкой группой или вообще одним человеком, а у миллионов людей, которым жить с этим радиоактивным наследием, никто и не спрашивает», — замечает Татьяна Новикова.
В соответствии с Орхусской конвенцией, власти были обязаны обсудить с общественностью «Стратегию по обращению с радиоактивными отходами» и свой концептуальный проект пункта захоронения отходов. Но в сообщении Минэнерго ничего об этом не говорится. «Пока же ясно одно: ядерные захоронения несут белорусам слишком высокие риски, если стройку АЭС не остановить на той стадии, пока топливо еще не загружено», — убеждена Новикова.
Галина Петровская (Deutsche Welle)