Швеция – девятая в мире страна по объемам использования атомной энергии. Россия – четвертая. И плюсы «мирного атома», благодаря которому электричество для шведов стоит копейки (то есть эре), и его минусы – например, необходимость изолировать опасные отходы АЭС, – у нас общие.
Технический тур в Швецию организовало в начале сентября для красноярских журналистов ФГУП «Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами». Короткое путешествие позволило узнать, как решают серьезные экологические вопросы, которые в России часто становятся камнем преткновения, в благополучной северной стране, где даже мусор уже закончился.
Что видит гость, открывая дверь номера в отеле Стокгольма? Листовки, в которых новых постояльцев спрашивают, готовы ли они отказаться от ежедневной смены постельного белья, замены полотенец и уборки – чтобы сэкономить воду и моющие средства, которые наносят вред окружающей среде.
На улицах города установлены урны для раздельного сбора мусора – и даже детсадовцы, которых воспитатели ведут на прогулку, поднимают с асфальта брошенные туристами бумажки. Кстати, как совсем недавно сообщили СМИ, свой мусор в Швеции закончился: все, что можно, уже утилизировано.
Воду в Скандинавии можно пить из-под крана, что красноярцам привычно. Зато воздух Стокгольма свеж не в пример красноярскому: в самом центре почти миллионного города дышится легко, как в сибирской деревне, и если провести рукой по перилам моста с оживленным движением, на пальцах даже не останется пыли.
Всю промышленность вынесли за пределы шведской столицы еще в 1980-х годах. Стокгольм зарос деревьями – наши так называемые крупномеры по сравнению с этими дубами и каштанами просто карлики из тундры. Конечно, дело тут в более мягком климате. Но о больших парках, скверах, аллеях, которых так много в шведской столице, Красноярску остается только мечтать несмотря на все потуги властей к Универсиаде.
При крайне бережном и экономном отношении к любым природным ресурсам «атомная политика» шведского правительства выглядит странной. К примеру, отработанное ядерное топливо, которое выгружают из реакторов атомных станций (в Швеции сегодня действуют 3 станции и 10 реакторов), относят к радиоактивным отходам и захоранивают.
В то же время во многих странах, в том числе и в России, ОЯТ идет в дальнейшую переработку и является еще одним важным источником энергии.
АЭС поставляют Швеции более трети всего электричества. Однако вслед за некоторыми европейскими государствами страна взяла курс на отказ от ядерной энергетики. Существует план поэтапного закрытия станций, хотя процесс этот, конечно, обещает быть долгим.
«Опыт Швеции в атомной энергетике абсолютно другой, он отличается от российского и по законодательству, и по технологиям. Начать с того, что отработавшее ядерное топливо мы перерабатываем, а они хоронят. Так что шведы имеют дело с радиоактивными отходами открытого ядерного цикла. Я бы выделил также такой важный момент: в стране принята программа по свертыванию ядерной энергетики. Политический консенсус достигнут, и для шведов этот вопрос, скорее всего, уже закрыт, – комментирует ситуацию Эдуард Распопов, директор Красноярского информационного центра по атомной энергии и председатель общественного совета министерства экологии и природопользования края.
– Реакторы будут остановлены, объекты – выводиться из эксплуатации. Конечно, заместить 35% энергии им будет непросто. Надо понимать, что альтернативные объекты не могут вырасти, как грибы после дождя. Так что пока проблему можно отсрочить, но никак не решить».
Похоже, что ситуация выглядит тупиковой и для самих шведов.
«Наша партия всегда была против атомной энергии, еще с 1970-х годов, – говорит представитель шведской партии зеленых «Мильепартиет де грена» Аксель Остлюнд. – Но в последние годы наша политика в этом вопросе изменилась. Да, мы настроены помогать в использовании других видов энергии, их должно быть больше. Например, энергии солнца и ветра. Однако главная проблема – что мы будем делать в тот день, когда не будет ни солнца, ни ветра? Фабрикам и заводам требуется стабильное энергоснабжение. Так что лично я не знаю ответа на этот вопрос».
Не знает его и Бенгт Хедберг, старший эксперт шведского управления по ядерной безопасности, который стал главным спикером семинара, организованного для российских журналистов:
«Мы можем использовать альтернативные источники энергии, солнце, воду, но заниматься этим будут уже последующие правительства. Сегодня ответа на вопрос о том, чем заменить атомную энергию, у меня нет, да это и не находится в пределах моей ответственности».
На вечном хранении
Впрочем, независимо от того, как и когда Швеция перейдет на ветряки и солнечные батареи, вопросы финальной изоляции радиоактивных отходов в стране останутся актуальными, вероятно, навсегда.
Согласно законодательству, радиоактивные отходы являются собственностью страны, где производится атомная энергия, и их вывоз за границу строго запрещен.
На конец 2015 года в Швеции было накоплено около 20 тысяч кубометров (12,6 тыс. тонн) ОЯТ, и каждый год реакторы производят от 15 до 25 тонн отработанного урана. Кроме того, в стране находится более 15 тысяч кубометров долгоживущих низко- и среднеактивных отходов и 155 тысяч кубометров короткоживущих НАО и САО.
Высокоактивные отходы в Швеции (ОЯТ и РАО) – 6,5 тысячи тонн – сейчас размещены в специальных бассейнах временного хранилища, расположенного неподалеку от АЭС Оскархам, которое было построено в 1985 году. Хранение отходов здесь возможно в течение 30–40 лет, после чего им потребуется финальная изоляция.
Единственный на сегодня пункт финальной изоляции (для короткоживущих РАО) в стране находится в городе Форсмарке,
рядом с АЭС Форсмарк, в 50 км от Балтийского моря и 100 км от Стокгольма. Он начал работу в 1988 году. Пункт расположен в скальных породах на глубине 50 м ниже уровня моря и состоит из четырех 160-метровых туннелей.
Сюда поступают низко- и среднеактивные отходы, полученные при эксплуатации атомных электростанций, – в сравнении с отработавшим топливом они недолговечны. Сейчас хранилище Форсмарка заполнено почти 64 тысячами кубометров отходов. В будущем здесь планируется разместить их втрое больше – в частности, это будут строительные материалы после демонтажа остановленных АЭС. Но вопрос о расширении объекта пока решается.
«Правительство и атомщики находятся в диалоге по хранилищу в Форсмарке. Мы ждем от властей решения, чтобы построить там второй объект для захоронения короткоживущих РАО. Его строительство займет около двух лет.
Но по созданию в Форсмарке пункта долговременного захоронения отработанного ядерного топлива решение пока не принято.
Мы надеемся, что он начнет работу примерно к 2045 году», – рассказал журналистам Бенгт Хедберг.
По его словам, если на все эти объекты дадут разрешение, в Швеции появится полноценная система утилизации РАО.
Контролируют все
В свое время Оскархам и Форсмарк были выбраны под размещение отходов по результатам предварительного анализа и тщательной оценки безопасности, которую проводят специальные ведомства. Площадки проконтролировали международные организации по защите окружающей среды. Конечно, все объекты атомной энергетики в Швеции находятся под строгим контролем и государства, и общественных организаций, и независимых экологов. Кроме того, в курсе ситуации находится и население –
ни одно решение таких вопросов, как строительство хранилищ, не принимается без участия жителей.
Еще в 1977 году в стране была создана Шведская государственная компания по управлению ядерным топливом и обращению с отходами, SKB. Ее в свою очередь контролирует Управление по радиационной безопасности страны, которое подчиняется Министерству окружающей среды и энергетики Швеции.
«Со времен своего создания SKB инвестировала немало в информирование населения о своей деятельности. Муниципалитеты, готовые принять на своей территории захоронение отходов, тоже тратят много сил и времени на общение с местными жителями, постоянно организуют встречи с ними. И Оскархам, и Форсмарк, где расположены пункты изоляции РАО, приняли на себя ответственность добровольно – за проекты выступило 70–80% населения этих городов. Но есть и те, кто испытывает беспокойство, поэтому открытость в вопросах информации особенно важна», – говорит Бенгт Хедберг.
«Законодательство и государственное устройство Швеции отличаются от нашего – это парламентская страна, и главную роль при такой системе играют муниципалитеты. Именно они определяют, какие объекты могут быть построены и как городу зарабатывать деньги. Главный принцип – организация дискуссий, в которых и достигается консенсус», – отмечает Эдуард Распопов.
За строительство пунктов финальной изоляции и размещение РАО муниципалитеты получают компенсацию – в конкретном выражении это 25% от 200 млн евро для Форсмарка и 75% – для Оскархама. Деньги пойдут на развитие городов, строительство современной инфраструктуры. Об этих цифрах представителям СМИ рассказал доктор наук, директор некоммерческой организации MKG по аудиту ОЯТ Джоан Свон.
«В Швеции живут 10 миллионов человек, и большинство испытывают огромный интерес к проблемам защиты окружающей среды. Наша организация работает вместе с самым крупным в этой сфере «Объединением защиты природы», которое насчитывает 230 тысяч участников», – отметил доктор Свон.
В стране существует контролируемый государством атомный фонд, в который поступают взносы от всех владельцев атомных реакторов – шведские АЭС находятся в частной собственности.
«По закону платит тот, кто виновен в загрязнении. Поступления контролируются регулятором, а за работой фонда следит правительство. Средства получают муниципалитеты. Кроме того, огромные суммы тратятся на научные исследования и объекты», – говорит Свон.
Подземные решения
Главный научный объект – подземная исследовательская лаборатория Аспе, расположенная в Оскархаме. Именно здесь разрабатываются различные решения по финальной изоляции отходов атомной энергетики, изучаются свойства скальных пород, взаимное влияние радиоактивных веществ и всех возможных природных факторов, а также особенности упаковочных материалов для хранения ОЯТ. Международная команда ученых проводит изыскания на глубине около 500 м под землей.
Напомним, похожий объект должен появиться и в Красноярском крае.
В гнейсовых породах Нижнеканского скального массива в окрестностях Железногорска начаты работы по строительству подземной исследовательской лаборатории. На глубине 450–525 м ученые займутся исследованием свойств горных пород. По их результатам будет принято решение о создании на этой же территории «красноярского Форсмарка»: пункта окончательного захоронения средне- и высокоактивных РАО.
Пункт финальной изоляции будет построен только в том случае, если изыскания подтвердят полную безопасность его размещения. Случится это не раньше 2030 года. Сейчас на месте, в тайге, ведется возведение ЛЭП для нужд будущей лаборатории, которую планируется построить к 2025-му.
В «НО РАО» полагают, что шведский опыт окажется очень полезным в решении вопроса надежной изоляции радиоактивных отходов от окружающей среды.
Сегодня в России накоплено около 500 млн кубометров отходов, и эту проблему так или иначе придется решать.
Строительство подземной лаборатории под Красноярском находится на контроле государства, надзорных ведомств и общественников. Цель ее работы – определить возможность финальной изоляции РАО в скальном массиве. В ней не будут использоваться радиоактивные материалы и вещества. Впоследствии, если будет доказана безопасность размещения РАО на глубине более 500 метров, на месте лаборатории создадут пункт финальной изоляции высокоактивных и среднеактивных долгоживущих отходов.
Многоуровневая система безопасности должна свести к нулю все возможные риски. Но, как известно, в нашей стране любые вопросы о размещении объектов атомной энергетики встречают в штыки – и здесь придется учиться у шведов умению вести диалог, договариваться с учетом мнений всех сторон, просвещению населения. Возможно, есть смысл задуматься и о преференциях, которые территории могли бы получать за согласие размещать у себя подобные предприятия.
Роспись гранитного потолка на одной из центральных станций стокгольмского метро, Кунгстрэдгорден, представляет собой апокалиптические картины, которые перемежаются знаком радиационной опасности. Вероятно, по замыслу художника, рисунки напоминают шведам, какой опасной может быть радиация, которая вышла из-под контроля, считает Эдуард Распопов.
Но большинство населения принимает решения в пользу атомных объектов, уверенное в их безопасности. Быть может, когда-нибудь и в России научатся так же сознательно и рационально решать экологические вопросы – как в сфере атомной энергетики, так и в самом широком смысле.