Корреспонденты Sputnik Беларусь получили умеренную дозу радиации, посетив спецобъект, куда свозят на долговременное хранение радиоактивные отходы со всей страны. Шутка ли: срок полураспада многих веществ и элементов, хранящихся здесь, составляет сотни тысяч лет. Первые сооружения для хранения радиоактивных отходов были введены в эксплуатацию еще в 1963 году, когда свою ядерно-исследовательскую деятельность разворачивал Институт ядерной энергетики Академии наук БССР. В процессе стало понятно, что отходы производства, содержащие зачастую радиоактивные источники, нужно куда-то девать.
Со временем под Минском появилось шесть сооружений для хранения твердых отходов с радиацией. Некоторые из них пополняются и по сей день.
Безопасна ли деятельность объекта, какие отходы находятся в хранилищах, откуда их привозят и почему у богатых людей радиоактивное излучение в квартирах больше, нежели у обычных?
За ответами на эти вопросы корреспонденты Sputnik отправились на спецпредприятие «Экорес» в Сосны – некогда секретный поселок под Минском, где в советские годы построили первую в мире передвижную атомную станцию.
Ядерное прошлое
Проект мобильной АЭС в Институте ядерной энергетики (ныне – Объединенный институт энергетических и ядерных исследований «Сосны») начали реализовывать еще в 1970-е годы. Всего было выпущено два комплекта передвижной атомной станции, один даже успел пройти испытания. Однако после катастрофы на Чернобыльской станции население охватила радиофобия, в результате обе установки были полностью уничтожены.
Разобран был и исследовательский атомный реактор, многие его составные части отправились в хранилища специализированного предприятия «Экорес», входящего в структуру одноименной коммунальной организации.
Сам полигон с хранилищами для радиоактивных отходов появился в поселке Сосны под Минском в далеком 1963 году. Всего же за 60 лет на территории спецпредприятия построили шесть сооружений (часть из них находится под землей), где хранятся твердые радиоактивные отходы и закрытые радионуклидные источники, содержащие опасные и не очень изотопы.
Объекты построены так, что излучение не должно попадать во внешний мир. Во всяком случае утечек радиации за это время зафиксировано не было.
Откуда берутся радиоактивные отходы?
Происхождение радиоактивных отходов весьма и весьма разнообразно. Это побочный продукт работы приборов, используемых в медицине (облучатели, радиофармпрепараты для диагностики и лечения, хроматографы), авиации (радиоизотопные датчики обледенения), промышленности (уравномеры, дефектоскопы), науке (ускорители, радиохимические лаборатории), армии и гражданской обороне (дымоизвещатели, содержащие источники альфа-излучения – изотопы плутония), при полезных ископаемых (толщиномеры, плотномеры).
Со временем эти приборы приходят в негодность, и отработанные вещества нужно куда-то девать. Многое в республике осталось еще с советских времен и сейчас активно списывается на предприятиях, после чего свозится в хранилища.
Что касается БелАЭС, то радиоактивные отходы из Островца пока не поступают на «Экорес»: приреакторное хранилище на самой станции рассчитано на 10 лет.
Как выглядят хранилища РАО?
Одни из первых хранилищ на территории спецпредприятия уже законсервированы и гидроизолированы. Поскольку строились они еще по старым технологиям, специалисты регулярно мониторят радиационный фон вокруг них и проверяют, нет ли утечек легкомигрирующих радионуклидов. В планах обустроить дополнительные скважины для отбора проб на химический анализ.
В настоящий момент специфические отходы принимаются в два хранилища. Попасть туда непросто: допуск имеют только сотрудники, отнесенные к категории «персонал».
Нам тоже разрешили «одним глазком» глянуть, что из себя представляет место, где складируют радиоактивные источники со всей страны. Экспресс-лекция по технике безопасности, защитные халаты (от мощного излучения не спасут, но от случайного касания поверхности, которая маловероятно, но все же могла подвергнуться загрязнению, избавят), индивидуальные дозиметры – и мы внутри одного из хранилищ, построенных в 2003 году.
«Если вдруг так случится, что вы зайдете в зону, где есть превышение гамма-излучения, у вас индикатор начнет пищать и мигать красным цветом», – предупреждает начальник спецпредприятия Сергей Шпуников.
Официально это сооружение называется «хранилище закрытых радионуклидных источников». Внутри него с десяток колодцев, уходящих на глубину 5 метров. В них – отходы с альфа-, бета- и гамма-излучениями, в отдельном резервуаре – источники нейтронного излучения.
Поступающий источник размещается в одном из колодцев, в зависимости от изотопного состава и мощности излучения. Высокоактивные источники на глубину загоняются по тоннелю, изогнутому в виде «змейки». Сделано это для того, чтобы радиоактивный элемент не «просвечивал» излучением напрямую. Для большей защиты персонала в колодцах, где хранятся высокоактивные источники, выложен еще и «свинцовый домик» – для защиты от излучения в момент разгрузки транспортных контейнеров.
Другое хранилище, в которое нам также разрешили зайти, используется для хранения твердых радиоактивных отходов. Источники поступают сюда в специальных 200-литровых желтых бочках в цементной матрице или специальных контейнерах и обладают разной активностью – как низкой, так и высокой.
«Само хранилище представляет собой здание из высокопрочного монолитного железобетона, стены шириной в метр не дают излучению просочиться наружу, еще и обвалованное землей. Получается несколько барьеров защиты от окружающей среды, чтобы не было, не дай бог, утечки», – говорит начальник.
Это сооружение – самое новое, было построено в 2013 году и на данный момент заполнено лишь на 10-15%. В первой секции хранятся в основном отходы медицинского назначения – шприцы, радиофармпрепараты, баночки из-под йода и так далее.
Что показывает дозиметр?
Без спецодежды находиться в хранилище можно строго ограниченное время. Дозиметр, висящий на груди, показывает значения чуть-чуть выше фоновых – 0,14 микрозиверта в час (норма – 0,10-0,12 мкЗв/ч). При этом более чувствительный аппарат, который взяли с собой сопровождающие нас инженеры-радиометристы, показал немного меньшие значения.
«Порядка 65-70 нанозивертов (0,065 – 0,070 мкЗв/ч) – нет превышения и концентрации радиоизотопов. Над колодцами фон немножко превышен, немного отойти – нормальный», – показывает значения на приборе специалист.
Замеры альфа-, бета-, гамма-излучения в хранилищах радиометристы и дозиметристы проводят ежемесячно. Либо инженер-химик согласно графику делает мазки в помещениях, чтобы определить, есть ли поверхностное загрязнение радионуклидами. Предусматривалось, что будет еще телеметрия – специальная камера опускается на дно колодца для мониторинга. Однако из-за высокой активности посмотреть, что происходит с хранящимися отходами, уже невозможно.
Многоступенчатая защита
Территория спецпредприятия УП «Экорес» составляет более 6 гектаров. Периметр обставлен высоким забором с егозой, кругом радиоволновые датчики, фиксирующие каждое движение, а также система видеонаблюдения, в поле зрения которой буквально каждый сантиметр. Сам объект пристально охраняется.
Ворота со знаком радиационной опасности повсюду напоминают о том, что на спецпредприятии следует вести себя осторожно. Объект полностью автономный в плане водоснабжения, отопления, подведены газ и электричество – на случай, если оно пропадет, имеются аварийные дизель-генераторы.
Под еще большей охраной находятся хранилища с отходами. Помимо электронных и механических замков, есть еще несколько физических барьеров.
«Чтобы вы понимали, сколько этапов защиты: колючая проволока на заборе, датчики повсюду. В само хранилище, попасть не так-то просто. Датчики движения, камеры… Даже если вдруг кто-то фантастическим образом попал в хранилище, чтобы ему достать источники, нужно поднять крышку колодца, которая защищена еще одним ключом», – отмечает начальник спецпредприятия.
МАГАТЭ в курсе, что здесь хранится
Делегации МАГАТЭ не раз инспектировали объект. Поскольку Беларусь присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия, то «Экорес» через Госатомнадзор периодически подает в офис международной организации сведения о том, какие радиоактивные отходы хранятся в Беларуси и в каком количестве.
«Они знают, что у нас здесь хранится. Делегации с определенным промежутком времени приезжают на объект, ставят приборы на контрольных точках и самостоятельно проводят замеры», – поясняет Сергей Шпуников.
В 2019 году выполнено комплексное инженерное и радиационное обследование, где уже с современными требованиями МАГАТЭ были даны рекомендации, что еще можно улучшить для долговременного хранения отходов и продления сроков эксплуатации хранилищ.
«Эти мероприятия мы стараемся выполнять. Они требуют больших денежных вложений, но благо средства на модернизацию выделяются», – констатирует собеседник.
Что будет с хранилищами РАО в ближайшем будущем?
Изначально срок эксплуатации «исторических» хранилищ, построенных в 1960-х и 1970-х годах, не устанавливался. По сути, он может составлять и 100, и 200 лет. А вот у новых сооружений, возведенных в 2003-м и 2013-м, минимальный срок службы уже ограничен – 20 лет.
«В этом году планируется проведение технического осмотра и составление акта о продлении эксплуатации. Если оно отвечает требованиям, срок службы будет продлен», – продолжает Шпуников.
Предполагается, что до 2030 года будет разработан проект централизованного хранилища для всех радиоактивных отходов, скапливающихся в Беларуси. Для его постройки рассматривается несколько мест, наиболее предпочтительное – белорусская «зона отчуждения».
Как только сложнейший инженерный объект будет возведен (по задумкам, это случится в ближайшие два десятилетия), все отходы, хранящиеся в инфраструктуре спецпредприятия, извлекут, отсортируют, кондиционируют, паспортизируют и переместят на площадку для захоронения.
С учетом современных требований безопасности в сфере обращения с РАО спецпредприятие будут выводить из эксплуатации. В перспективе объект можно будет рассматривать как логистическую площадку: здесь можно хранить радиоактивные отходы перед их отправкой на пункт захоронения.
Насколько все это безопасно?
Помимо постоянного радиационного контроля, каждый сотрудник спецпредприятия, который работает с источниками ионизирующего излучения, проходит ежегодное медицинское обследование, проверку знаний и только потом получает допуск. Также им выдается дозиметр-накопитель, данные с которого снимает организация, имеющая аккредитованную лабораторию.
«Весь мужской персонал, который работает с источниками, носит его (дозиметр-накопитель) в области груди. Весь женский персонал до 45 лет – в двух местах: в области груди и живота. Раз в квартал данные снимаются с нагрудных датчиков, раз в месяц – с датчиков, расположенных в области живота», – информирует начальник.
Суммарное значение полученного облучения подается в организации, которые ведут учет. Для каждого работника установлен свой предел: те, кто не относится к персоналу (то есть не работают с источниками), в год могут получить дозу радиации не более 1 миллизиверта (1000 микрозивертов). Персонал – не более 20 миллизивертов.
«Научно обосновано, что это не опасно – изменений в организме человека не происходит. Но так как у нас приняты более жесткие допуски, доза установлена меньше – 8 миллизивертов. И эти значения мы еще не превышали, потому что стараемся соблюдать три простых правила – время нахождения с источником, расстояние от источника и средства защиты», – добавляет он.
Кстати, по законодательству работникам предприятия доплачивают «за вредность», а также предоставляют бесплатные обеды.
Вместо эпилога
В конце нашего посещения спецпредприятия суммарная полученная доза облучения составила 0,10 микрозиверта. Для сравнения: в Минске этот показатель может быть порой даже выше. Нормы обычного радиационного фона по стране разные, и составляют в среднем от 0,06 до 0,12 микрозивертов в час (6-12 микрорентген в час).
А вообще радиоактивное излучение есть даже в наших домах и квартирах, где может накапливаться природный радон.
«К примеру, если зайти на вашу кухню и произвести замер, содержание радона будет меньше, чем у богатых людей. Все потому, что они зачастую используют в отделке натуральный камень (например, мрамор), который может являться природным излучателем. Однако эти значения совсем не опасны», – говорит напоследок Сергей Шпуников.